Анатолий Уткин - Месть за победу — новая война

Мир так и не породил планетарного правительства, на что были велики надежды после обеих мировых войн. Могущественные державы продолжали и продолжают действовать в состоянии анархии, над ними не стоят некие контролирующие органы. Не в благости, а в свирепой конкуренции возникает новый мир по мере продвижения XXI века. Предстоящие десятилетия — это время весьма вероятного кризиса в отношениях богатых и бедных стран, в контактах основных мировых религий, в подходе к конечным мировым ресурсам, в приспособлении к вырождению богатого населения и феноменальному росту населения бедных стран, в неоконсервативной революции на Западе и повороте к фундаментализму среди населения бедных стран. Ощутимо разочарование тех, кто рассчитывал на расширение функций ООН, ОБСЕ, Международного суда, на действенность диалога Север — Юг. Важнейший фактор: происходит весьма резкий раскол между теми, кто воспользовался плодами глобализации, и теми, кто отстал в этой гонке, — в свете этого следует ожидать роста мировой нестабильности. Не требует особой фантазии предположение, что революционные силы способны возглавить страдающий глобальный Юг. Это обстоятельство способно обострить главные спорные вопросы грядущих лет.

Балканы показали степень возможности человеческой деградации. Далеки от замиренности и другие регионы. Отношения США с Северной Кореей опасно осложнились, Япония стала метаться между Китаем и ядерной Северной Кореей, Тайвань не знает своего будущего, бывшие советские республики нестабильны, левые силы в Латинской Америке заметно активизируются.

При этом все большие державы имеют определенные военные возможности, что означает, что они могут нанести друг другу ущерб. Ни одно государство не знает определенно будущих намерений других держав. Наилучший способ выжить в такой системе — стремиться быть максимально мощным; чем ты сильнее, тем меньше шансов, что другое государство выступит против тебя. Великие державы не только стремятся быть сильнее соседей, их окончательная цель — быть единственной великой державой в данной системе. Учитывая сложность достижения состояния глобальной гегемонии в современном мире, сложно проецировать свою мощь на весь мир даже неимитируемым Соединенным Штатам.

Двадцать первый век, стимулируемый бурным ростом Китая и Индии, все более будет «веком Азии». В условиях глобализации пять бедных миллиардов жителей Земли попытались сократить отставание. Ислам, буддизм и индуизм не создали собственной науки, но они спорадически пользуются достижениями науки Запада, создавая собственные центры знания — Бангалор в Индии, азиатская Силиконовая долина в Малайзии. В мировой экономике резко возрастет значимость бразильского гиганта. Но мир будет смотреть на новую индустриальную ориентацию прежде всего Китая и Индии.

Китай по своему валовому национальному продукту выйдет на второе место в мире, что будет по геополитическим последствиям повторять подъем Германии в XX веке. Будет ли его подъем столь же дестабилизирующим для окружения? Бурный рост Китая сделал эту страну (а не Америку) первым в мире потребителем меди, железной руды, алюминия, платины и других сырьевых материалов. Между 1990 и 2003 гг. импорт меди в Китай увеличился с 20 тыс. тонн до 1,2 млн тонн; импорт железной руды — с 14 млн тонн до 148 млн тонн, платины — с 20 тыс. унций до 1,5 млн унций, никеля — с нуля до 61,5 тонны. Металлургические компании США уже обратились в министерство торговли с целью сократить продажу металлолома Китаю.

Готовы ли лидеры последних пяти столетий — державы Северной Атлантики — смириться с поминальным боем часов истории? Фундаменталисты–неоконсерваторы в США, националисты в западноевропейских странах, объединяясь в Европейский союз, прилагают все мыслимые усилия ради сохранения консолидированной мощи своего региона.

Мы видим, как в результате пылает Средний Восток, как ожесточается миллиардный мусульманский мир. В дымке будущего намечается союз конфуцианской зоны с обиженным миром ислама против олицетворяющих гегемонию Запада Соединенных Штатов. Немалое число европейцев уже выражают сомнения в потенциале Америки. Они отмечают, что «в отличие от прошлых периодов, военная мощь глобального масштаба в большей степени, чем когда бы то ни было прежде, сконцентрирована в приходящем в упадок, но все еще доминирующем центре силы. Этот центр находится в странной ситуации: не сталкиваясь с военной угрозой извне, он не обладает финансовыми средствами, необходимыми для решения комплексных системных проблем. Это с большей вероятностью может привести к краху гегемонии даже в условиях отсутствия мировых войн между великими державами» [9] Арриги Дж. Динамика кризиса гегемонии («Свободная мысль», январь 2005 г. С. 14–15). .