Эдуард Лимонов - Последние известия

Что случится после падения сирийского режима? Можно с большой вероятностью предсказать, что будут сметены с карты светские государства в этом регионе. Не устоит Ливан, вспыхнет в волнениях и долго не протянет Иордания. А Израиль будет жить в постоянном ужасе. Ибо с севера ему будет угрожать революционный сирийский ислам, со стороны Газы и восточного берега Иордана будет угрожать и кусаться революционный ислам движения ХАМАС, а рядом будет пылать Иордания.

24 января 2013 г.

У меня еще ноги сырые и холодные от поездки на кладбище близ подмосковного города Королева, где мы среди высоких сосен похоронили нашего товарища, активиста партии «Другая Россия». Как известно, он погиб 17 января, якобы покончил с собой в депортационной тюрьме близ Роттердама, Нидерланды.

Кладбище, залежи снега в рост человека и узкая дорожка, откопанная к свежей могиле, запомнится навсегда.

Так же как и провожающие – два автобуса молодых и совсем молодых девушек и парней, приехавших проститься с товарищем. И кромешная тишина, которую добровольно соблюдали эти сто пятьдесят или двести душ, провожая Александра Долматова, конструктора ракет.

Запомнятся навсегда и удивительные по-своему два парня-могильщика – видимо, появилась новая порода парней этой профессии. И порядок подхода к могиле организовали, и «по три горсти» объявили о количестве земли, чтоб каждый на гроб бросил, и крест ловко установили, и что нужно делать после сорока дней, сказали.

Утро же началось для меня в Центре имени Сахарова, куда я подъехал в «Волге», должна была состояться гражданская панихида, то есть каждый, кто хотел проститься с покойным, подошел бы к гробу и простился. Вблизи, в переулках, я обнаружил десяток автобусов с надписью «полиция». Ближайшие переулки были заблокированы.

Я вошел в помещение с гробом в 09.45.

Я ожидал, что гроб будет закрытым, но то, что он оказался закрытым, как бы изолируя прокаженного или умершего от эпидемии чумы, все же действует, шокирует. Такой себе гладкий саркофаг. Я положил на гроб красные гвоздики и, постояв несколько минут, сместился, подошел к матери Александра, сидевшей неподалеку в черном одеянии. Я сказал простые слова, которые в такие моменты только и следует говорить. Добавив, что следует требовать от российских властей расследования «убийства по-голландски», и отошел.

В таких случаях давать интервью собравшимся СМИ, по-моему, аморально. Ну нехорошо. Не место и не время.

Поэтому я пробормотал, что не место и не время, какому-то количеству желающих получить интервью.

И стал в зале.

И простоял недвижимо до ровно 12.00, когда распорядитель печальной церемонии, доверенное лицо матери Долматова Дмитрий Нечаев объявил, что гражданская панихида окончена и желающие присутствовать на похоронах могут пройти в ожидающие у Центра имени Сахарова автобусы.

Я вышел, сел в «Волгу», и поехали мы за черным катафалком.

Дальнейшее вы знаете.

Заснеженное, величественное, без преувеличения, русское кладбище не в Москве.

Потом мы пошли, возвращаясь к «Волге».

Как только я включил телефон, мне позвонили несколько десятков журналистов, и вопрос, который был задан, не был вопросом о гражданской панихиде либо похоронах на кладбище.

Меня просили прокомментировать заявление Сергея Удальцова о том, что его якобы избили у Центра имени Сахарова лимоновцы.

Я отвечал, что эпизода, о котором они говорят, не видел.

И так оно и было.

Поскольку я 2 часа и 15 минут провел в помещении у гроба, не покидая помещения ни на минуту. Я, да, наблюдал, что около 11 часов дня в помещение вошел Сергей Удальцов в сопровождении пяти или шести человек. Он возложил цветы к гробу Александра Долматова, постоял еще минут пять и удалился. Он имеет право возложить цветы и удалиться. Любой имеет такое же право.

После десятого, что ли, звонка журналистов я поинтересовался у находившихся со мной в «Волге» товарищей: что имело место?

Мне рассказали следующее, и я этим рассказанным мне делюсь с читателями.

Оказывается, Сергей Удальцов вышел и начал давать интервью журналистам. Десять минут дает интервью, двадцать, двадцать пять, разглагольствуя на все возможные темы. Ясно, что наш погибший Саша – для него возможность бесплатного пиара. Для пиара он и явился.

Нацболы не посчитали, что он имеет право пиариться на таком трагическом и печальном мероприятии. Нацболы несколько раз прошли мимо Удальцова и сказали ему: «Сергей, ты уходил, так уходи! Здесь не место и не время!»