Игорь Котляров - Социология политических партий

В Древнем Риме в период кризиса республики (конец II–I в. дo н. э.) шла напряженная борьба между партией популяров, выражавшей интересы плебса (в основном сельского) и партией оптиматов. В партию оптиматов (от лат. слова optimus – наилучший) входили представители римской знати – нобилитета, объединившиеся вокруг аристократа Луция Корнелия Суллы. Оптиматы ориентировались на повышение роли аристократов в политической и экономической жизни Рима, отстаивали прежде всего интересы, права и привилегии сенаторского сословия. Оптиматам противостояли популяры (в переводе с латыни – «народные мужи»). Они опирались на римское крестьянство и городской плебс, защищали интересы простого человека, стремились к наделению неимущих крестьян земельными участками и улучшению положения городской свободной бедноты, к общей демократизации государственного строя путем расширения прав народного собрания и народных трибунов. Некоторые даже считали необходимым отменить ростовщичество. Вождем популяров был другой римский государственный деятель и полководец – Гай Марий. Видными популярами были братья Гракхи. В результате упорной межпартийной борьбы с патрициями плебеи, ранее не имевшие никаких прав на пользование общинной землей, добились включения в состав римского народа, уравнения в правах с патрициями [109].

Прототипами современных политических партий в определенном смысле этого слова можно считать масонские ложи и рыцарские ордена с их четкой структурой, определенными целями и задачами, строжайшей дисциплиной. Так, например, «Бедные рыцари Христа и Соломонова храма» – храмовники, или, как их еще называли, тамплиеры – члены военно-религиозного ордена, основанного в 1118–1119 гг. в Палестине, вступая в эту организацию, давали три обета: целомудрия, бедности и послушания.

Зачатки партий существовали в средние века и в эпоху Возрождения, особенно там, где существовали сильные города-республики с довольно развитыми традициями самоуправления, гражданской ответственности и активности. Население таких городов отличал высокий уровень образованности, культуры, свободомыслия. К их числу относились Венеция, Флоренция, Генуя, Новгород Великий, Псков. Известный русский историк Василий Осипович Ключевский в известном труде «Русская история. Полный курс лекций» писал, что социальные и политические противоречия вызывали необыкновенный шум и движение в политической жизни города. Ни один из старинных городов Древней Руси не дал такой тревожной истории, как Новгород. С самых ранних пор видим здесь оживленную борьбу политических партий; в разное время характер ее был неодинаков [83].

В Новгороде Великом существовала и сильная антимосковская партия, которую в середине XV в. возглавляла представительница знатного боярского рода Марфа Борецкая (Марфа Посадница). Эта партия отстаивала независимость Новгорода от Москвы, сохранение вольностей, традиций, места и роли в экономической и политической жизни стран балтийского региона. Партия Борецких была готова даже пойти на сговор с Великим Княжеством Литовским, чтобы сохранить права и привилегии «Господина Великого Новгорода». В планы партии входило создание в Новгороде православного наместничества, зависимого от Литовского государства, а также брак будущего наместника из числа литовских панов с Марфой Борецкой, которая «хотячи пойти замужь за литовского же пана за королева, да… мыслячи привести его к себе в Великий Новград, да с ним хотячи владети от короля всею Новгородскою землею». В 1471 г. Марфа вместе с сыновьями выступила на вече против подчинения Новгорода Ивану III. Сторонники партии Борецкой пришли на площадь и кричали о притеснениях Москвы, о золотой воле под покровительством Казимира Литовского, «камнями заставляли молчать московских приверженцев». Сторонники Марфы подкупили «смердов, шилышков и других безыменных мужиков», которые в нужный момент зазвонили в колокола, крича: «За короля хотим!». Несмотря на то, что среди новгородцев имелись противники Борецкой, ее партия пересилила приверженцев великого князя московского: послы новгородского боярства отправились с дарами к литовскому королю. Узнав об этом, 20 июня 1471 г. Иван III выступил с войском из Москвы. После битвы на реке Шелони антимосковская партия в Новгороде вынуждена была признать свое поражение. В феврале 1488 г. Иван III распорядился захватить Марфу с внуком Василием Федоровичем, отослать их в заточение и «тако конечне укроти Великий Новгород». Марфа была казнена, а ее партия прекратила существование [31; 167].