Игорь Котляров - Социология лидерства. Теоретические, методологические и аксиологические аспекты

Выдающиеся деятели этой эпохи – английский философ и политический деятель Томас Мор, нидерландский мыслитель Дезидерий Эразм Роттердамский, французский писатель Франсуа Рабле, итальянский мыслитель и астроном Джордано Бруно, итальянский философ Джованни Пико делла Мирандола стали идеологами новой эпохи, критиковали средневековую схоластику и выступали за грандиозные общественные инновации. В знаменитой работе Томаса Мора «Утопия» формулируется общественно-политический идеал новой эпохи – модель идеального государства. В основе этой модели лежит не только отрицание частной собственности и признание собственности общественной, но и религия «почитания Божественной природы» с верховным единым богом Митрой, наделенным идеальными личностными качествами.

Эпоха Возрождения потребовала и принципиально новой концепции политического лидерства. Модель лидера нового типа была предложена в политико-философских концепциях Никколо Макиавелли, Эразма Роттердамского, французского философа Мишеля де Монтеня, итальянского философа Джордано Бруно и некоторых других мыслителей.

Никколо Макиавелли – выдающийся итальянский политический мыслитель, писатель, историк, военный теоретик. В течение 14 лет он был секретарем правительства флорентийской республики. После свержения республиканского строя во Флоренции Макиавелли был арестован по подозрению в участии в заговоре. Политический опыт, а также труды античных мыслителей послужили основой для разработки им новой концепции политического лидерства, изложенной в работах «Государь», «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» и «История Флоренции». Главным отличием исследований Макиавелли от других мыслителей эпохи Возрождения являлось то, что он в своих исследованиях руководствовался не абстрактными идеями добра, зла и Бога, а категориями реальной политической жизни, принципами пользы и целесообразности [336; 337].

Во времена Макиавеллли Италия была раздроблена на несколько враждующих между собой небольших государств, подвергалась постоянным разрушительным нашествиям соседей, а религиозное сознание находилось в перманентном кризисе. «Дабы обнаружила себя доблесть италийского духа, – отмечал мыслитель, – Италии надлежало дойти до нынешнего ее позора: до большего рабства, чем евреи; до большего унижения, чем персы; до большего разобщения, чем афиняне: нет в ней ни главы, ни порядка; она разгромлена, разорена, истерзана, растоптана, повержена в прах» [337, с. 78].

Являясь патриотом своей Родины, Макиавелли отвергал средневековую теологическую концепцию и противопоставлял ей модель сильного светского государства, отделив правовые установки от предписаний религии. Причем мыслитель в работе «Государь» предлагает принципиально новое политическое устройство государства. Этот феномен должен возглавлять политик новой формации, мыслитель, существенно отличающийся от королей того времени. Его Макиавелли назвал «princeps». На русский язык понятие «princeps» можно переводить как государь или князь, но это не совсем точный перевод. «Рrinceps» (от лат. primus – первый, capio – захватить) – первый, кто захватил политическую власть. Данная дефиниция полностью отвечала республиканским представлениям Н. Макиавелли и обозначала «первого гражданина Римского государства». Данный термин, имевший широкое хождение в I–III вв., наполнился новым содержанием при императоре Августе, который наделил монархического по своему духу и смыслу правителя определенными республиканскими полномочиями и смыслами. Тем более, что лучшей формой государства Н. Макиавелли считал республику.

Стратегическая цель политика и философа Макиавелли – спасение Италии через ее объединение. В своем главном труде «Государь» он показывал, что только при сильном правителе можно создать независимое итальянское государство, способное освободиться от чужеземных захватчиков. Италия ждала своего героя. «Не могу выразить словами, – обращался Макиавелли к Лоренцо Медичи, – с какой любовью приняли бы его жители, пострадавшие от иноземных вторжений, с какой жаждой мщения, с какой неколебимой верой, с какими слезами! Какие бы двери закрылись бы перед ним? Кто отказал бы ему в повиновении? Чья зависть преградила бы ему путь? Какой итальянец не воздал бы ему почестей? Каждый ощущает, как смердит господство варваров. Так пусть же ваш славный дом примет на себя этот долг с тем мужеством и той надеждой, с какой вершатся правые дела, дабы под сенью его знамени возвеличилось наше отечество и под его водительством сбылось сказанное Петраркой: