Димитрий Чураков - Становление советской политической системы. 1917–1941 годы

Пособие подготовлено сотрудниками кафедры Новейшей отечественной истории МПГУ:

Э. М. Щагиным (введение; модуль 1 § 1; модуль 2 §§ 2, 3; документальные приложения к модулям 1 и 2);

Д. О. Чураковым (введение; модуль 1 § 2; модуль 2 §§ 1, 4; документальные приложения к модулю 2);

В. Ж. Цветковым (модуль 1 §§ 3, 4; документальные приложения к модулю 1).

Большевистские октябрьско-ноябрьские вооружённые выступления в двух столицах, являвшиеся одними из ключевых событий Великой российской революции 1917 г., которая круто изменила исторические судьбы не только нашей страны, но и существенно повлияла на последующее развитие всего человечества, изучены отечественными историками недостаточно. В советской историографии имела место устойчивая традиция освещать эти события на источниках, принадлежащих перу активных участников или руководителей восстаний, в которых эти события характеризуются в одностороннем, как правило, излишне героизированном плане.

Не менее интересные мемуары, вышедшие из лагеря противников большевиков, они использовались гораздо реже и чаще всего тенденциозно, из них извлекалось лишь то, что свидетельствовало об обреченности Временного правительства и его защитников. А некоторые из этих материалов оказались по существу почти не востребованными нашей исторической литературой. Об этом мне уже доводилось писать не только в конкретно-исторических и историографо-источниковедческих публикациях, но и в нескольких вузовских учебниках по новейшей отечественной истории, рассчитанных на студентов исторических факультетов как классических университетов, так и педагогических университетов и институтов, но они почти ничего не изменили в трактовке этих событий в нашей современной научной и учебной литературе, остающейся поныне чрезмерно идеологизированной и политизированной.

К числу таких незаслуженно забытых свидетельств, относятся записки, которые принадлежат перу Алексея Максимовича Никитина, занимавшего в последнем (четвертом) кабинете министров Временного правительства одновременно два поста – министра внутренних дел, а также министра почт и телеграфов. Впервые их полный текст был воспроизведён мною в качестве приложения к докладу на второй научной конференции по межвузовской программе «Русский язык, культура, история». До этого в советской печати всего однажды были опубликованы в одной из центральных газет неизвестно кем весьма тенденциозно осуществлённые извлечения из авторского текста, имевшие произвольно данное им название: «Смольный. Из записок А. М. Никитина, министра внутренних дел Временного правительства», сопровождавшиеся к тому же «глухой» ссылкой на то, что они подготовлены по материалам Центрального Государственного архива Октябрьской революции, а не демократической газеты, издававшейся в Москве в 1917 – начале 1918 гг. в качестве органа Совета Всероссийских кооперативных съездов известной публицисткой, видной представительницей российского политического масонства Е. Д. Кусковой.

По обилию и уникальности содержащейся в повествовании А. М. Никитина информации его эссе не уступает, а по ряду затрагиваемых важных вопросов даже превосходит известные исследователям источники – дневниковые записи коллег Алексея Максимовича по правительственному кабинету: министра путей сообщения А. В. Ливеровского, министра юстиции П. Н. Малянтовича, беседу министра земледелия С. Л. Маслова о взятии Зимнего дворца и аресте членов Временного правительства, которую вместе с рассказами других министров-социалистов, освобождённых из под ареста по постановлению Второго Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов – министра труда К. А. Гвоздева и того же А. М. Никитина, опубликовали 28 октября 1917 г. «Известия Всероссийского совета крестьянских депутатов» и меньшевистская «Рабочая газета», а также правоэсеровская газета «Дело народа» и увидевшие свет в 1933 г. записи, которые вел помощник назначенного уполномоченным по наведению порядка в столице министра-кадета Н. М. Кишкина – бывший товарищ министра торговли и промышленности П. И. Пальчинский.

Упомянутые выше преимущества записи А. М. Никитина над другими мемуарного плана историческими источниками, освещающими события 24–26 октября 1917 г. в Петрограде, во многом связаны с личностью самого автора и ролью, которую он исполнял в команде А. Ф. Керенского, утратившего к осени 1917 г. свой былой авторитет в качестве «первого любовника русской революции». Если Ливеровский, Малянтович, Маслов, Гвоздев и Пальчинский являлись всего лишь «калифами на час» в окружении министра-председателя Временного правительства, то Никитину судьба отвела гораздо более заметное место на правительственном Олимпе предоктябрьской России.