Леонид Пронский - Рыночное общество как игра с нулевой суммой

Поскольку меркантилисты считали «настоящим богатством» только деньги, то и все экономические обмены между странами они рассматривали как игру на деньги, причем – как игру с нулевой суммой, то есть как такую игру, в которой (денежный) выигрыш одних является одновременно проигрышем для других и возникает (получается) именно из потерьпоследних. В начале игры все ее участники делают денежные ставки (закупают те или иные товары), затем они обмениваютсяэтими товарами с учетом тех или иных цен на них, формирующихся независимо от самих игроков(по воле рынка), а в конце игры они подсчитывают барыши – кто из них выиграл, а кто проиграл. После чего вся игра возобновляется.

Поскольку в такой игре все постоянно находятся в состоянии риска прогрыша, то и все практические рекомендации ученых того времени сводились в основном к тому, как удержать золото и серебро в стране или как обеспечить населению их «изобилие». Основными мерами, предохранявшими страну от утечки из нее золота и серебра, были тогда различные протекционистские барьеры, – заградительные тарифы и пошлины, различные ограничения свободы и конкуренции товаров и продавцов и т. д. и т. п. Кроме того, меркантилисты подталкивали правительства своих стран к поиску и завоеванию новых рынков сбыта и месторождений денежных металлов.

Историки науки, пишущие о меркантилизме, чаще всего обращают внимание именно на эту – практическую – сторону их учения. Тогда как, с научнойточки зрения, важнее всего лежащая в основе меркантилизма мысль о необходимостиподдерживать положительный (или, как минимум, неотрицательный) торговый баланс. Вообще, нет и не может быть никакой полноценной теории там, где отсутствует установление какой-нибудь необходимости(невозможности) в ее предмете. В противном случае теоретической мысли просто не из чего исходить для построения своих рассуждений и выводов. Там, где все возможно, не может быть никакой логики, и никакого расчета, а может быть только предположение и гадание.

Поскольку меркантилизм имел в своей основе такую необходимость (мысль о ней), то именно поэтому он и является первой настоящей теориейи настоящей наукой (в чем ему часто отказывается), в то время как многие современные «экономические теории» таковыми, строго говоря, не являются.

Меркантилизм господствовал в экономической науке на протяжении почти 400 лет – с XIV по XVIII век включительно. И только во второй половине XVIII века появилась впервые новая научная школа, новая экономическая теория, которой удалось внести принципиальные изменения в сами основы экономического мышления. Это была школа (французских) «физиократов», которые сами себя впервые стали называть «экономистами». И эта новая школа впервые предложила и стала пропагандировать среди европейских народов и правительств также и новую («еретическую») политико-экономическую доктрину, резко противопоставив ее старой – меркантилистской. Поэтому физиократов современники называли также и экономической «сектой».

Меркантилисты еще не были людьми чистой науки, – подавляющее большинство из них были практикующими купцами, торговцами, причем торговцами, занятыми крупной оптовой и международной торговлей, а не мелкими лавочниками. Поэтому и главное внимание в своих книгах они уделяли именно торговле, а не производству, именно деньгам, а не товарам, именно правительственной регламентации, а не стихийнойэкономической жизни. Наконец, они были в основном итальянцамии британцами, поскольку именно эти две нации в ту эпоху доминировали в сфере международной торговли. Тогда как континентальные страны – Франция, Германия (за исключением приморских городов, входивших в так называемую Ганзу), Австрия, Россия и т. д. – были сосредоточнены в основном на сельском хозяйстве.

Поэтому не случайно, что теоретический и доктринальный бунт (революция) против меркантилистской системы созрели и возникли впервые именно во Франции, а не в Италии или Британии, превосходивших и опережавших Францию по своему экономическому развитию. Физиократы восстали против меркантилизма и стали противоречить ему абсолютно по всем пунктам его теории и доктрины, чем резко перегнули палкув другую (противоположную) сторону. Они выдвинули на первое место товарывместо денег, производство – вместо торговли, производителей – вместо купцов и лавочников, внутренние обменыв стране – вместо международных, свободуэкономической деятельности – вместо правительственной регламентации и конкуренцию – вместо искусственных торговых монополий того времени (их знаменитая доктрина – Laissez faire et laissez passer). И сам глава этой школы – Франсуа Кенэ – был не купцом, а врачом (личным лекарем Людовика XV).