Григорий Жадько - Можем ли мы повторить успех Китая. Альтернативная экономика

Существовало тогда, сегодня забытое, образование взрослого населения – «академия миллионов».

Когда я выступал первый раз, в помещении Чулымского райпотребсоюза, которое было застелено красными дорожками, – очень волновался. А когда отчасти оброс лекторским солидным «жирком», знал, как с честью ответить на острые вопросы, – китайские хитросплетения уже мало кого интересовали, – всех интересовали гласность, перестройка, возможность сказать, наконец, что наболело за годы молчания, и то, что можно было увидеть за окном.

Я помню все те блеклые журналы для служебного пользования, напечатанные на отвратительной газетной бумаге без единой иллюстрации, без указания тиража и адреса редакции, что распространялись очень строго обществом «Знание».

Собственно никто их не распространял, – давали на пару часов почитать, разрешалось сделать выписки. У заметок, авторов, как правило, не значилось. Безымянные вырезки из мировой прессы, непонятно кем и по какому случаю помещенные на страницы. Никто никого не критиковал, не осуждал, не оставлял комментариев. Но, судя по тому, что журналы шли на стол могущественных первых секретарей партии, руководителей крупных государственных предприятий, а так же лекторов вроде меня, подвизавшихся на ниве просвещения честного народа, – отбор осуществлялся строгий.

Именно тогда я всерьез заинтересовался этой самобытной страной. Меня не огорчали, больше удивляли беды и несчастья, постигшие Китай. Я живо представлял, как не обуздано кричащая молодежь уничтожает старую культуру. Как пылают костры – сжигают книги, ломают памятники. Как сопротивляющихся людей ополоумевшая толпа грубо вышвыривает из домов, притаскивает на площади, ставит на колени, прибивает на грудь таблички с мнимыми прегрешениями и убивает. Как ученики в школах заставляют учителей становиться в углу на колени, на горох, и ждут, пока они потеряют сознание.

Страшная нищета, скученность, голод. Работа за миску риса. Хождение строем. Военизированная форма для всех. Бесстрастные вырезки неведомых корреспондентов лаконично и сухо рассказывали о трагедии народа оказавшемся в поле сомнительного социального эксперимента. Сотни миллионов несчастных людей. Последствия колониальной политики, войн, революций и коммунистического оболванивания масс…

Никогда не думал я, что за эти годы, ( что такое часть жизни одного человека – миг ) все может так измениться. И уже не мы будем смотреть на них как дикарей, недавно спустившихся с деревьев, а они начнут, возможно, искренне, жалеть нас.

Промышленный и технологический успех Китая в последнюю четверть века поражает. За это время ему удалось выстроить мощнейшую экономику практически с нуля.

Он обошел: темпы развития СССР начала 30-х годов, в период построения социализма; опередил бурную индустриализацию США середины 20 века. Даже выдающиеся темпы восстановления Германии, СССР и Японии в послевоенный период, кажутся на его фоне блеклыми.

Китай показал замечательный прирост во всех областях. Большое значение имеет эффект масштаба населения. Оно почти в десять раз больше населения России и превосходит количество жителей всех стран ЕС, США и Японию вместе взятых. Экономика КНР последние 30 лет постоянно растёт. В 2016 году Поднебесная заняла 2 место в мире по величине номинального валового внутреннего продукта (ВВП) уступив только США. А в 2014 году превзошла Соединенные Штаты по ППС ( валовой внутренний продукт по паритету покупательной способности. Основной показатель эффективности экономики страны ).

До Второй мировой войны китайская экономика была в зачаточном состоянии. Подавляющее количество населения проживало в сельской местности и выживало за счет непосильного труда на рисовых плантациях, благо природные условия позволяют выращивать здесь несколько урожаев в год. Когда в тридцатые годы СССР делал семимильные шаги в построении социализма, китайское население даже не везде видело в небе такое чудо как самолет. И в испуге бежало от него как от наваждения.

Военная агрессия Японии и междоусобная война между Чан-Кайши и Мао Цзэдуном довершала общую картину полной разрухи и хаоса в стране. Советские военные летчики, посланные на помощь, чувствовали себя представителями другой цивилизации, которая неизмеримо более высоко поднялась в своем развитии. Казалось Китаю никогда не выбраться их той беспросветной нищеты и мрака, в который поместила их история. Было опасение, что китайцы по большей части вымрут, не справившись со своим необузданным демографическим ростом. Существовали даже зарубежные экономисты, которые ставили временные сроки начала неизбежной катастрофы.