Валентин Зорин - Мистеры миллиарды

Несколько лет назад Говарду Хьюзу пришлось расстаться с контролем над одной из крупнейших авиатранспортных компаний Америки «TWA». То ли конкуренция была очень сильной, то ли дело оказалось слишком сложным для невежды и неуча. Но так или иначе, он выбросил на рынок все принадлежавшие ему акции этой компании, и в один прекрасный день у него на руках оказался свободный капитал, превышающий 500 миллионов долларов. Вот эти-то деньги, как теперь выясняется, и были брошены Хьюзом в игорный бизнес.

Когда говорят о так называемой модерновой, современной формации американских бизнесменов, часто рисуют этакие ходячие электронносчетные машины, людей без страстей и слабостей, специалистов в той или иной отрасли бизнеса, бизнесменов, которым цифры заменяют эмоции. В Америке даже любят противопоставлять бизнесменов прошлого века нынешним воротилам, рассуждая о том, что, дескать, в прошлом были предприниматели-романтики, такие как старый Морган, Форд или Вандербильт, люди больших страстей, пускай даже и порочных. А сейчас, мол, нет ни страстей, ни пороков, а есть лишь сухая материя — «дебет— кредит», «убытки—прибыли», «приход—расход».

Вряд ли стоит опровергать все эти досужие рассуждения, настолько они далеки от действительности. Старый Морган отлично умел считать и делал это ничуть не хуже, чем сегодняшний банкир с Уолл-стрита. А сегодняшние ходячие «электронно-вычислительные машины», восседающие в президентских креслах крупнейших корпораций и банков, откалывают такие номера, пускаются в такие тяжкие, что «романтические» операции Моргана или Вандербильта воистину кажутся детскими игрушками.

Но если бы и потребовалось опровергать россказни буржуазной прессы, то Говард Хьюз может послужить преотличнейшей иллюстрацией, что живы, процветают и развиваются все те методы ведения бизнеса, которые 100 лет назад принесли старому Моргану кличку Корсар, то есть бандит.

...Вообще, если говорить о типичности, то Говард Хьюз фигура значительно более показательная для духа и нравов американского бизнеса, нежели те так называемые «интеллектуалы» — инженеры и финансисты, которых американская печать стремится изобразить как типичных представителей американского бизнеса в век атома и электронно-вычислительных машин. Многое изменилось в мире с тех времен, когда сколачивали свои состояния первые морганы, Рокфеллеры и Вандербильты, не брезговавшие подделкой векселей и воровской отмычкой, подлогами и убийствами.

Сложности века нынешнего с его масштабами и скоростями действительно требуют для руководства бизнесом людей высокой квалификации, способных разобраться и в сложных технологических процессах, и в математических моделях, и в новейших открытиях науки. Но для этого существуют управляющие, которых можно нанять и можно уволить, знаниями и умением которых можно воспользоваться, купив их по сходной цене.

Изменилось многое, но среди того, что остается в мире американского бизнеса и сегодня в значительной степени неизменным, одно из первых мест занимает традиционный антиинтеллектуализм, глубоко сидящее недоверие к «длинноволосым», «яйцеголовым», «паршивым интеллигентам», как издавна именуются в среде королей железа, нефти и свиной тушенки те, чьи знания используются, но не уважаются.

Старый Морган был глубоко убежден, что все беды на земле идут от чтения книг. Первый из Рокфеллеров не терпел около себя никаких грамотеев, кроме своего пастора. Вандербильт утверждал, что кулак — штука куда более ценная, чем мозги, ибо при помощи кулака эти самые мозги нетрудно вышибить. Гарольд Хант считает одной из главных причин своего успеха отсутствие образования, поскольку, по его словам, образование — это препятствие для наживания денег.

Недоверие к образованности, интеллигентности, к интеллигенции — болезнь застарелая и, к сожалению, нередкая по сию пору. Может возникнуть вопрос: каким образом болезнь эта дожила до наших дней, до времени, когда знания, научные и технические открытия стали важнейшим двигателем в развитии человечества, превратились в век научно-технической революции, в ведущую производительную силу?

Разгадка этого парадокса не так сложна, как может показаться на первый взгляд. Современная промышленность и сельское хозяйство требуют образованности не от единиц, а от миллионов. Этим миллионам приходится давать образование, поскольку без этого сегодня не вырастить хлеб, не построить машину.