Александр Черенов - Катынь - СС+НКВД – шляхта

Сталин удовлетворённо кивнул головой – и Риббентроп немного убавил в бледности.

– Тогда у меня вопрос к господину рейхсминистру.

Медленно, словно танк – орудийную башню, Сталин повернул голову в сторону Риббентропа. Глаза его смотрели прямо на немца. Снаружи взгляд их был предельно мягким – зато, каким жёстким он был изнутри! Риббентроп наверняка почувствовал, как ледяные иголки сталинского взгляда насквозь протыкают его, и без того отсутствующее, мужество. А ведь и об этом «коварстве» русского «византийца» его предупреждал фон Шуленбург!

«Проткнув» гостя, Сталин мундштуком трубки неторопливо разгладил усы.

– Будем говорить откровенно: нас, русских, как и вас, немцев, прежде всего, интересует вопрос собственной безопасности. Особенно – в контексте нерешённого вопроса коллективной безопасности.

Риббентроп вздрогнул: «особенно – в контексте нерешённого вопроса коллективной безопасности». Что и говорить: «Sapienti – sat». «Умному – достаточно».

– Совершенно верно, господин Сталин.

– Очень хорошо, что Вы согласны с этим, господин Риббентроп. Поэтому скажу прямо: нас очень интересует вопрос Прибалтики. Мы бы не хотели, чтобы территории лимитрофов оказались плацдармом для агрессии против Советского Союза.

Под очередным невыносимо прямым взглядом Сталина Риббентроп заёрзал задом. Очередной намёк Сталина оказался… вовсе не намёк. Сталин не сказал ничего – и сказал всё. «Фамилия» агрессора не была названа – но Риббентроп едва усидел на месте, чтобы «не отозваться».

– Я понял Вас, господин Сталин.

Рейхсминистр не знал, куда девать глаза, руки и всё остальное имущество. Ему срочно требовалось перехватить инициативу, чтобы окончательно не скатиться к амплуа ответчика.

– И поэтому, чтобы сразу же развеять все Ваши сомнения, я заявляю… будучи уполномочен фюрером… следующее: Германия совершенно не заинтересована в Финляндии, Эстонии и Латвии. Больше того: фюрер поручил мне заявить, что Германия также не заинтересована в Бессарабии, а в целом – в юго-востоке Европы.

– О юго-востоке Европы мы поговорим как-нибудь в другой раз, – почти не усмехнулся Сталин. – А вот, то, что Вы заявили относительно незаинтересованности Германии в прибалтийских республиках – это очень хорошо.

Сталин опустил упоминание Финляндии. А поскольку Сталин никогда и ничего не забывал, Шуленбург немедленно сделал Риббентропу «отмашку» глазами: тему Финляндии «педалировать» не следовало. В Германии было известно, что вопрос Финляндии – жизненно важный для всего северо-запада России, но он должен был созреть. Примерно – как чирей на заднице, когда его уже невозможно игнорировать. Вопросы надо ставить уместно, что особенно важно в политике.

Сталин, разумеется, обратил внимание на «семафор» посла Шуленбурга, но не стал обращать на это внимание немецкой стороны.

– Это особенно важно в связи с тем, что мы – страна северная, и очень нуждаемся в незамерзающих портах в акватории Балтийского моря. Экономика развивается, и наши возможности уже не отвечают потребностям. Наши порты в северных морях, к сожалению, не могут работать круглый год. Поэтому нам нужны незамерзающие порты Либава и Виндава. Или, как их ещё называют, Лиепая и Вентспилс. Мы даже готовы взять их в аренду у латвийской стороны. Конечно – при наличии доброй воли всех заинтересованных участников.

– У Германии такая воля есть! – просиял Риббентроп. – И, как раз – добрая! Именно по этой причине вопрос Польши…

– Кстати, насчёт Польши…

Сталин даже голосом умудрился проставить многоточие так, что оно смотрелось вопросительным знаком. На этот раз гость не смутился: чувствовалась подготовка.

– Фюрер считает поведение Варшавы абсолютно недопустимым.

Несмотря на отсутствие восклицательного знака в голосе,

Риббентроп местами перешёл на визгливые ноты.

– И он полагает, что напряжение во взаимоотношениях наших стран достигло такой степени, что развязки можно ждать в любое время!

– Да, он писал мне об этом.

Под будничный тон не удостоив гостя и взгляда, Сталин спокойно выбил пепел из трубки, и принялся заряжать её новой порцией.

– Хотелось бы узнать – хотя бы в общих чертах – что в Берлине понимают под «развязкой»?

– Ну-у… ф-ф-ф…

Риббентроп в очередной раз растерялся. Он, не дипломат, никак не мог ещё привыкнуть к обезоруживающей прямолинейности Сталина. Русский вождь заходил на интересующий его вопрос, минуя все обязательные и необязательные «дипломатические околичности». Это сразу же давало ему фору, а его визави – совсем даже наоборот. Именно поэтому рейхсминистру и потребовался сейчас мгновенный совет Шуленбурга. Он скосил глаз на посла – и тот молча смежил веки.