Георгий Почепцов - СССР - страна, созданная пропагандой

И у него есть еще одно понимание ситуации, что тиран является составной частью империи: «Путин мог поступить по-другому, потому что тиран – это часть организма империи. И Чингисхан, и Наполеон. Они размышляют не мировыми категориями, они считают, что власть всегда права. Это ощущение правоты – худшее из зол, которые я знаю. А Россия к тому же еще и очень провинциальна (как, впрочем, провинциальна теперь и Европа) – провинциальна, потому что всегда жаждет признания». А если это так, то продолжением этого наблюдения становится понимание того, что строительство империи автоматически ведет к появлению тирании, поскольку тиран – движущий моторчик этой империи.

Пропаганда должна не только повествовать об успехах, реальных или мнимых, но и закрывать от массового сознания знание негативных для государства событий. Например, советские люди ничего не знали о расстреле в Новочеркасске, разрешение на которое дал Никита Хрущев [14]. Хрущев свою власть укрепил, хотя и ненадолго, а заместитель командующего Северо-Кавказским военным округом генерал-лейтенант Матвей Шапошников, который отказался бросить против безоружных демонстрантов танки, поплатился за это карьерой [15]. Это был голодный бунт рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода, который великий реформатор, борец со сталинизмом и чуть ли не «автор» оттепели жестоко подавил [16]. Генерал Шапошников сказал: «Я не вижу перед собой противника, против которого можно применять танки!» (о подавлении массовых беспорядков в СССР [17–19]).

Пропаганда скрывает негативные события, а цензура вообще запрещает о них говорить. Такой темой для Украины был голодомор ([20–22], о правовой квалификации его см. [23–24]). Коллективизация, которая была аналогом индустриализации для сельского хозяйства, вызвала сотни селянских восстаний, поскольку никто не хотел отдавать свою собственность. Украина была наказана Сталиным изъятием всего зерна. И поскольку не оставляли даже колоска, то возник страшный голод. Но еще страшнее стал запрет на информацию об этом. Она должна была исчезнуть и из истории, и из социальной памяти.

Тоталитарные государства очень серьезно нацелены на управление памятью. Они выстраивают свое прошлое точно так, как выстраивают настоящее и будущее. В результате образуется замкнутый цикл истории, где любая ситуация оказывается оправданной.

Сергей Плохий пишет в своей книге: «Большинство ученых согласно, что голод носил действительно искусственный характер, обусловленный официальной политикой; хотя он также распространился на Северный Кавказ, Нижнее Поволжье и Казахстан, но только в Украине он был следствием политики c четко этнонациональной окраской: голод начался вскоре после решения Сталина о прекращении политики украинизации вместе c наступлением на украинские партийные кадры. Голодомор нанес украинскому обществу серьезную травму, лишив его способности давать открытый отпор режиму на поколения вперед».

Пропаганда может сознательно уводить внимание массового сознания, переключая его на другие события. Она может менять оценки события на противоположные. Отрицательное событие – гибель «Челюскина» становится ярким позитивным событием «спасения челюскинцев».

Сегодня это активно использует Китай: «Существует равнозначная угроза в отвлечении общественности от нарратива, который проводит правящая партия, а им это может не понравиться. Китай, вероятно, добился наибольших успехов в практическом применении этого подхода. К примеру, когда начинает набирать популярность неудобный нарратив для компартии Китая, дается команда, и огромные группы населения начинают постить громкие новости о жизни поп-звезд, а также другой развлекательный и потенциально массовый контент. Все для того, чтобы растворить неудобную историю в информационном мусоре» [25].

Еще один пример реинтерпретации – это понимание распада СССР, удерживаемое сегодня официальной Россией. По этому поводу хорошо высказался Даниил Дондурей: «Возьмем актуальную тему падения СССР. Это событие трактуется как страшная геополитическая катастрофа. Я ни разу не слышал даже отзвука идеи о том, что великий российский народ отпустил в свободное плавание бывшие окраины, колонии. Нет речи и о том, что в бывших советских республиках (кроме Белоруссии) не было никаких движений, чтобы остаться: все проголосовали за независимость. Но идеологическая историческая телемашина раскручивает исключительно тезис о том, что распад СССР – страшная трагедия советского народа. Почему? Да потому, что, хотя население РСФСР составляло чуть больше половины населения СССР, в нашей исторической традиции живет имперское сознание, связанное c необъятной территорией, c огромными войсками, использованием одного языка, c философией и практикой титульной нации. Именно эти представления советского образца телевидение транслирует все двадцать лет. Солдаты должны жертвовать, обычные люди могут терпеть лишения, а олигархи, высшие чиновники и банкиры должны управлять. И никто не будет обращать внимание страны на то, что в 1941 году попавших в плен было на полмиллиона человек больше, чем численность всех немецких войск: взято в плен 4 миллиона человек, а вся группировка немецких войск против СССР составляла тогда 3,5 миллиона» [26].