Коллектив авторов - Общественные палаты в субъектах РФ - между медиацией и имитацией

Фокус нашего внимания в этой книге будет направлен на еще одну разновидность институтов-посредников – а именно Общественные палаты различного уровня – начиная с Общественной Палаты РФ. Наряду с часто встречающимся имитационным характером их деятельности, в ряде случаев они становятся реальными площадками дискуссий и взаимодействия между представителями заинтересованных общественных организаций, академического сообщества и руководством органов исполнительной власти, подменяя (в определенном смысле и в некоторых случаях) переставшие быть такими площадками псевдо-парламенты 36 36 Тарасенко А.В. Деятельность общественных палат в регионах России: эффективность vs фиктивность. // Полития, 2010. №1. С. 80-88; Петрова Л.А. Общественные советы при органах власти: опыт Санкт-Петербурга. // Публичная политика – 2009. Сборник статей. – СПб: Норма, 2010. С. 187-193; Горный М.Б. 2012. Общественные консультативные структуры при органах власти: опыт Санкт-Петербурга. – Публичная политика в контексте задач модернизации России: конструктивный потенциал и формы использования. М.: РАПН, РОССПЭН. С. 262–293. . Так, Общественные палаты и общественно-консультативные советы различного типа могут служить медиаторами между властью и общественными организациями, фабрики мысли – медиаторами между властью и научным (экспертным) сообществом. В отличие от независимых «фабрик мысли», Общественные палаты получили развитие именно в последние годы, и стали одним из основных форм взаимодействия российского государства и общества именно в последние пятнадцать лет.

Здесь важно подчеркнуть, что наряду с предложенной нами ранее концепцией институтов-медиаторов, в современной России, особенно после принятия закона о медиации, под институтами – медиаторами могут пониматься специальные комиссии по медиации, создаваемые для разрешения различных конфликтов. Эти комиссии, использующие многие подходы, разработанные в конфликтологии, выполняют важную функцию досудебного и внесудебного рассмотрения споров и конфликтов. Такая практика бесспорно очень важна для любой страны, но особенно она необходима для России, где за годы Советской власти укоренились традиции «борьбы до победного конца» с любыми инакомыслием и разномыслием. Эти медиаторские комиссии имеют очень конкретные функции и не связаны с развитием взаимодействия между обществом и властью, поэтому они в этой книге не будут далее рассматриваться.

Отметим также, что описанные выше кратко институты-медиаторы могут быть значимыми не только для понимания закономерностей и проблем эволюции пост-авторитарных политических режимов, но и для понимания развития демократии в странах с устойчивым политическим режимом. Действительно, в рамках развиваемой Джоном Кином концепции мониторинговой демократии 37 37 Keane John. The Life and Death of Democracy, London e.a.: The End Company, 2009; ПерегудовС.П. Рецензиянакнигу: KeaneJohn. The Life and Death of Democracy, London e.a.: The End Company, 2009. 958 p. // ProetContra, 2011, т. 15, № 1-2. С. 163-175. , именно институты и структуры, названные нами институтами – медиаторами приобретают особую роль. По мнению Джона Кина, которое разделяем и мы, где-то начиная с середины XX века на смену классической модели представительной демократии начинает приходить на смену (пусть только начинает) демократия мониторинговая. Под мониторинговой демократией здесь понимаются разнообразные институты и практики, в рамках которых жители страны, как правило, объединенные в различные неправительственные организации, выражают свои интересы, влияют на принятие властных решений и контролируют органы власти. Соответственно, в этих условиях основная нагрузка будет падать уже на разнообразные институты с посредническими функциями, иначе говоря – на предложенные нами институты – медиаторы.

Наконец, но далеко не в последнюю очередь, именно институты с медиаторскими функциями становятся теми формами организации общества, которые связывают, то есть обеспечивают взаимодействие различных акторов поля публичной политики, реализуя их трансграничное сотрудничество. А именно на границах различных сред и структур, если обратиться уже к результатам естественных наук, которые могут быть применимы и к наукам общественным, меняются скорости протекания различных процессов, то есть изменяются и свойства времени 38 38 Сунгуров А.Ю. Время и политика: введение в хронополитику. – СПб.: Алетейя, 2016. . Иначе говоря, речь идет о метрических особенностях границ раздела любого рода – не только социальных структур, но и границ живых и неживых тел. Здесь будет полезно использоватьи понятие хронотопа – некоем единстве временных и пространственных характеристик определенных объектов, понятия, предложенного биологом и физиологом А.Ухтомским для анализа биологических объектов, но затем развитого культурологом М. Бахтиным для анализа культурных явлений и артефактов. Так, в одной из наших предыдущих работа мы рассматривали особенности хронотопа Калининградской области 39 39 Сунгуров А.Ю. Хронотоп как инструмент регионального политического анализа. // Полис, 2003, 6, с. 62-70. .