Рустам Чернов - О власти. Людологические тезисы

Личность выступает как предмет, испытывающий на себе постоянное воздействие властных элементов парадигм, начиная от необходимости (той же парадигмы властности, но без элемента личностного, субъективного, то есть парадигмы, уже не поддерживаемой личностью в ее усилиях и от того наиболее властной в отношении понимания самое себя как того, что должно быть). Может быть всего два варианта – либо личность персонифицируется в том, что есть движущая сила, воздействующая на нее (подчиняется), либо наоборот она противостоит тем формам, с которыми встречается. При этом самое интересное в этом противостоянии то, что оно заведомо проигрышное и не представляет никакой перспективы развития в будущем и тем более в настоящем личного. При этом личность проигрывает уже в самом начале, когда противостоит по принципу зеркально – обратного механизма реагирования в действительности, непосредственно как то, что не «прогинается» под те или иные формы организации бытия в возможности в отношении действительного и поэтому не имеет в своей основе никаких прав и методов противоречия в силу органичности своей натуры – противостояние носит характер экзистенциального порядка: «либо я, либо никто», то есть то, что не есть я, и есть я – тот, кто никогда не будет тем -то. Как видим, элемент временного подхода обнаруживает себя и здесь и в достаточной степени властвует над сознанием, но осознает лишь то, что в данное время и в данном месте личность абсолютизирует противоречие и пролонгирует его в неопределенное будущее, не учитывая возможную качественность изменений по бытию в возможности и действительности.

Не стоит думать, что власть может начинаться с так называемых отношений по бытию в возможности именно только в области действительного. Настоящая властность начинается именно с отношений идеального порядка и лучше всего, если данные отношения возникают в тот период времени, когда человеку единственно что доступно – это его мысль в форме выражения мысли по отношению к действительному. Именно поэтому мы не можем говорить о какой- то возможности отношения к личности как всего лишь субъекту той или иной движущей причины бытия в возможности в отношении последнего к действительности. Личность всегда, прежде всего, – мысль, область мысли, даже если эта мысль и не выражена и не объективирована в области действительного и не поддержана формой чувственного отношения к самое себя, или же к той или иной части бытия в возможности вне себя. Именно поэтому мы не должны предполагать мысленность в области воли, наоборот – волю в области мысленного. Настоящая власть начинается именно с возможности самостоятельно размышлять образом, имеющим и само размышление в его динамике познания, и сам предмет мысли. И именно эта динамичность познания в дальнейшем будет определять адекватность познания в отношении неопределенного круга властности, ибо содержание, по сути создающее форму данного отношения, перестает быть формой принципиального отношения в той или иной властной парадигме.

Представляется весьма интересным вопрос трансформации личного стремления к власти в уже созданных и обеспечиваемых парадигмах (обеспечение, как правило, состоит в качественности оценок той или иной степени материальной причины, которая должна соответствовать конечному уровню реализации парадигмы).

Так, например, государственная служба и замещение должности в структуре в какой -то степени похожей на государственно – подобное образование является, в сущности, необходимым условием для того, чтобы развить способность познания в отношении самое себя своей соподчиненности и адекватности властности в области внеличного (в данном случае весьма сложно представить себе, что властность является продуктом личного бытия в возможности, здесь власть реализуется в отношении именно содержания общественного бытия в возможности, уже проведенного через форму сопричастности тому или иному кругу организации, движущей причины).

Сам анализ парадигм данного рода показывает в принципе невозможность отношений в части пролонгирования их с точки зрения необходимости познания, как в отношении властного порядка (можно сказать, что здесь не личность является проводником власти, а то в личности, что подвластно государственному, является формой необходимости личного для личности).

Личность в высшей степени ее проявления, как форма необходимости личного познания, всегда является антиподом любых форм организации внеличностного характера. Все то, что является формой общественного познания (познания в области отношения по бытию в возможности в его сочетании элементов организации вместе с возможностью) является для личности и формой невозможности, и одновременно формой, которая необходимо пролонгируется в области точного отношения уничтожения в самое себя, отношении строгого не принятия и невозможности сомнения в своей правоте. Настоящий человек объективирует свое сознание в отношении внеличного, но сознание для вне личного, не есть личное в самое себя. В сущности, это не является ни минусом, ни плюсом всеобщей стратегии познания, но при этом мы можем точно определить меру успеха, она состоит именно в возможности отношений по бытию в возможности и действительности, при том, что данное отношение является формой точного удостоверения данного бытия в возможности в отношении неперсонифицированного круга лиц.