Олег Яницкий - Переходный период - цели изучения, теория и практика

Четырнадцатое, сегодня и в обозримом периоде времени российские мегаполисы являются фокальной точкой, в которой пересекаются и взаимодействуют экономические, политические и социальные силы разного характера и масштаба. Избрание мегаполисов некоторым узлом глобальной сети взаимодействий подтверждается рядом международных исследований [The Global Risk Report, 2018; Sassen, 2011 и др.] и не исключает самостоятельного анализа глобального информационного пространства или, в иной терминологии, глобального киберпространства в его двух ипостасях: как всеобъемлющей сети связей, охватывающих весь мир, и как агента изменения в объектах всех пяти уровней анализа (глобальном, страновом, региональном, локальном и индивидуальном).

Пятнадцатое, как уже отмечалось, этот инструментальный уровень предполагает владение исследователем методами междисциплинарного анализа. То есть уменья, как «расшифровывать» комплексные структуры и процессы, так и переводить данные, полученные в рамках одной дисциплины, на язык других дисциплин. Это – наиболее сложная задача, поскольку, начиная с эпохи Просвещения, человечество только и делало, что расчленяло сложные объекты, чтобы их можно было изучать и передавать другим полученное монодисциплинарное знание. Уроки эпохи Возрождения были забыты или отставлены в сторону как не соответствующие формировавшемуся тогда классно-урочному методу преподавания в школах и университетах.

Шестнадцатое, однако, сегодня комплексный (междисциплинарный) анализ возрождается. И это – не прихоть каких-то «яйцеголовых», а требование жизни, когда сама действительность, от глобальной до локальной, становится не только все более сложной, интегрированной [Keen, 2008], но ее отдельные элементы изменяются с разной скоростью и темпом и в разных направлениях. Изучать такой пульсирующий мир можно двояко: или пытаться разобраться во всей этой сложной сети потоков информации, людей и ресурсов, или же стараться навязать ему «единственно правильную» линию поведения, то есть конструктивистский подход. Однако наша собственная история показывает, что такой метод управления обществом кончается его распадом.

Итак, главная наша задача состоит в том, чтобы изучить и понять, как функционирует российское общество (как часть глобальной системы) в переходный период. Трудность исследования такого многостороннего транзита» обусловлена следующими обстоятельствами.

Во-первых, разработанной концепции таких мегасистем, как «Россия – глобальный мир» и «Россия – мегаполис», не существует, есть только некоторые наметки. Для такой концепции нужны не только общие принципы, но и конкретные теоретические разработки, которые, в свою очередь, нуждаются в эмпирических исследованиях.

Во-вторых, если наше общество уже вошло в переходный период, то в какой конкретно мере? Пока движение по инерции преобладает, а есть только задачи и частные разработки, что, на мой взгляд, является вполне естественным. Если рыночную систему периодически сотрясают кризисы, то иерархическую систему одними призывами и увещеваниями с места не сдвинуть.

В-третьих, в какой степени наше общество проникнуто задачей кардинальных перемен, когда даже относительно частные изменения воспринимаются как населением, так и элитой весьма болезненно. Поэтому приходится учитывать исторический опыт России, свидетельствующий о том, что уже неоднократно намечавшиеся в ее прошлом реформы постепенно сходили на нет или выполнялись формально, лишь на бумаге.

В-четвертых, обращаясь ко времени нынешнему заметим, что наши отдельные достижения часто с лихвой перекрывались или блокировались санкциями и другими мерами объединенного Запада. В конечном счете общество к ним адаптировалось, но каждый раз на более низком уровне, что видно по снижению жизненного уровня населения, росту цен, усиливающейся эмиграции наиболее квалифицированных молодых кадров и др.

В-пятых, а несколько вообще наша наука об обществе способна разрабатывать тему «переходного периода» и динамики сложных социобиотехнических систем в частности? Следует признать, что она вряд ли готова по многим причинам, но прежде всего потому, что до сих пор общественные науки занимались статичными системами или их незначительными колебаниями в пределах требуемой стабильности – «равновесного состояния». Отсюда интерес к описаниям, типологиям сложных явлений, то есть, выражаясь философским языком, рассмотрению нашего общества как «вещи в себе».