Вардан Багдасарян - Октябрь 1917-го. Русский проект

И вот этот базовый в историческом самовоспроизводстве российской цивилизации институт подвергся целевому разрушению в результате так называемых столыпинских реформ.

Столыпин по своему образованию и мировоззрению был типичным западником. Родившись в Дрездене, детство и отрочество будущий премьер провел в Литве. Но прибалтийская организация сельского уклада и агроэкономики отличалась от российской. Он обучался в Виленской гимназии, а на летние каникулы выезжал в Швейцарию. На формирование взглядов будущего реформатора, несомненно, оказал влияние и его дядя Дмитрий Аркадьевич, известный публицист – аграрник, одним из первых сформулировавший задачу роспуска общины. До сорока лет П. А. Столыпин служил в западных губерниях, прожив, таким образом, большую часть жизни вне исторической России. Оказавшись на посту саратовского губернатора в ментально чуждой социокультурной среде, Столыпин не нашел ничего лучшего, чем путь силовой ломки устоявшегося хозяйственного института. Несмотря на все усилия он не достиг в этом особых успехов, и критиками премьера справа указывалось, что именно в Саратовской губернии во время революции было сожжено больше всего помещичьих имений. [23]

Столыпинская аграрная реформа представляла собой попытку перенести прибалтийскую хуторскую систему на российскую почву, для которой та не была приемлема как по ментальным, так и по природно-климатическим причинам. Столыпин, в силу своей приверженности западному опыту, не понимал традиционных общинно-государственных механизмов функционирования российской экономики. «Идеалом для многих культурных стран» он считал Германию.

Известный публицист того времени М. О. Меньшиков назвал столыпинские аграрные преобразования «тихой революцией». [24]Столыпин полагал, что основой для складывания в России гражданских отношений является установление частной собственности на землю. Чувство собственности он оценивал как врожденное для человека. «Пока крестьянин беден, – говорил премьер-министр в одной из своих думских речей, – пока он не обладает личною земельною собственностью, пока он находится насильно в тисках общины, он останется рабом, и никакой писаный закон не даст ему блага гражданской свободы». [25]По его убеждению, только крестьянин-собственник будет обладать трудолюбием, сознанием собственного достоинства, выступит проводником экономического и социального прогресса, привнесет в деревню просвещение и культуру, обеспечит гарантированный достаток своей семье. Имея в России свой экономический интерес, выражающийся в участке земли, крестьянин станет подлинным государственником и патриотом. Вначале, считал премьер, требуется дать народу экономическую свободу, и только затем наделить его политической. «Я полагаю, – заявлял Столыпин во время выступления в Думе, – что прежде всего надлежит создать гражданина, крестьянина – собственника, мелкого землевладельца, и когда эта задача будет осуществлена – гражданственность сама воцарится на Руси. Сперва – гражданин, а потом – гражданственность. А у нас обыкновенно проповедуют наоборот». [26]

Указами от 9 и 15 ноября 1906 г. Столыпин пошел на беспрецедентный в истории России шаг – ломку крестьянской общины. Каждый крестьянин получал право на выход из общины и выделение своей земли, вместо традиционной для крестьянского мира чересполосицы, в виде одного участка-отруба. Столыпин рассчитывал посредством аграрных преобразований создать предпосылки для формирования мощного среднего класса. Он признавался, что правительство, разрабатывая законы, «делало ставку не на убогих и пьяных, а на крепких и на сильных» [27].Тезис Столыпина «Народ сильный и могущественный не может быть народом бездеятельным» стал девизом реформ. [28]Идея общинного равенства Столыпиным не понималась и не принималась.

В полемику с премьером с позиций своего писательского авторитета вступил Л. Н. Толстой, полагавший сам факт земельной собственности проявлением вековой несправедливости. В ответном послании Столыпин писал: «Вы считаете злом то, что я считаю для России благом. Мне кажется, что отсутствие «собственности» у крестьян создает все наше неустройство. Нельзя любить чужое наравне со своим и нельзя обхаживать, улучшать землю, находящуюся во временном пользовании, наравне со своею землею. Искусственное в этом отношении оскопление нашего крестьянина, уничтожение в нем врожденного чувства собственности ведет ко многому другому и, главное, к бедности. А бедность, по мне, худшее из рабств. Смешно говорить этим людям о свободе или о свободах. Сначала доведите уровень их благосостояния до той, по крайней мере, наименьшей грани, где минимальное довольство делает человека свободным…» [29]Раздраженный Толстой на замечание дочери, что Столыпин влюблен в закон 9 ноября, резко отвечал: «Столыпин влюблен в виселицу, этот сукин сын». [30]