Вардан Багдасарян - Октябрь 1917-го. Русский проект

По предварительной договоренности с кабинетом Мао, рассматривался проект присоединения к СССР, в статусе республики, Маньчжурской области как зоны амбиций старой имперской политики и края, подвергнутого значительной русификации («Желтороссия»). По аналогии с замыслом царской дипломатии о создании славянофильски ориентированной Великой Болгарии, планировалось образование Балканской Федерации. Существовал также план федеративного объединения Польши и Чехословакии. Реализация этих планов фактически бы подводила к осуществлению надежд панславистов девятнадцатого столетия во главе с Николаем Данилевским. [214]

Сталинская имперская реставрация проявила себя и в сфере художественного творчества, привела к смене пролеткультовской парадигмы на традиционные жанровые формы. Модернистские эксперименты в духе левого авангардизма, бум которых пришелся на 1920-е гг., подвергались табуизации. Предпринятый по инициативе Сталина в предпасхальные дни 1932 г. разгон РАПП был встречен в мхатовской литературно-театральной среде аллегорическими приветствиями «Христос воскресе!» [215]

Сталинское искусство, с одной стороны, возвращалось от футуристических абстракций к «образу», зачастую к иконизации как структурной единице художественного сюжета, с другой, тяготело к монументализму, что привносило элемент сакрализации в динамику имперского строительства («сталинский ренессанс»). Аналогичное сочетание микро и макрокосмоса при создании идеократического мифа имело место в искусстве Третьего Рейха.

В контексте левореволюционного наступления 1920 – начала 1930-х гг. на старорежимную архитектуру лишь посредством личного вмешательства Сталина удалось предотвратить уничтожение некоторых памятников, являющихся символом национальной культуры, таких, как Собор Василия Блаженного. Храм Христа Спасителя был демонтирован, но ведь из кругов левой элиты звучали призывы и о расстреле Эрмитажа, и о расплавлении Медного всадника, и требовалось значительное лавирование, чтобы удержать разрушительную энергию футуристского крыла интеллигенции.

В период сталинского поворота авторы нигилистических по отношению к русской цивилизационной традиции произведений, такие, как Демьян Бедный, обличавший российскую «обломовщину», попадают в опалу. По сути «соцреализм» представлял собой модификацию старорусской апологетики «Святой Руси».

В левой среде резко враждебное отношение вызывала атрибутика старорежимной армии. Саркастическое наименование «золотопогонники» служило синонимом классового врага. За хранение царских орденов и погон бывшим офицерам грозило осуждение как «контрреволюционерам». Казацкие войска воспринимались в качестве «церберов самодержавия», а область станичного расселения – «российской Вандеей».

Контрреволюционную смену принципов строительства вооруженных сил констатировал Л. Д. Троцкий: «Советское правительство восстанавливает казачество, единственное милиционное формирование царской армии… восстановление казачьих лампасов и чубов есть, несомненно, одно из самых ярких выражений Термидора! Еще более оглушительный удар нанесен принципам Октябрьской революции декретом, восстанавливающим офицерский корпус во всем его буржуазном великолепии… Достойно внимания, что реформаторы не сочли нужным изобрести для восстанавливаемых чинов свежие названия… В то же время они обнаружили свою ахиллесову пяту, не осмелившись восстановить звание генерала». [216]Но вслед за восстановлением в 1935 г. званий «лейтенант», «капитан», «майор», «полковник», в 1940 г. реабилитировался и чин «генерала». От красногвардейских колышков вновь возвращались к погонам, лампасам, эполетам. Инициатива одеть красноармейцев в старорежимное обмундирование исходила от Б. М. Шапошникова, бывшего царского генерала, не скрывавшего религиозных убеждений и симпатий к Старой России.

Принято считать, что репрессии высшего командного состава 1937–1938 гг. привели только к катастрофическим последствиям в начальный период войны с Германией. Но, с другой стороны, погром коснулся генерации военачальников, исходящих из классовой стратегии военного искусства, открыв простор новой плеяде полководцев. В конце Второй мировой войны А. Гитлер, объясняя причины успехов советской армии, говорил: «Правильно сделал Сталин, что уничтожил всех своих военачальников…» [217]Таким образом, в военном строительстве Сталина окончательно выхолащивался дух ленинского «Государства и революции».