Вардан Багдасарян - Октябрь 1917-го. Русский проект

Наряду с тем, что сохранялось сословное разграничение, либеральные реформы катализировали расслоение среди народа. Разбогатевшие крестьяне-«кулаки» становились эксплуататорами труда обедневшего большинства односельчан. Искусственно разрушалась властью основанная на идеалах равенства община. Разрушение соборной модели общинного мира было особо болезненно воспринято в народной среде. Ответом на насаждение порождавшего социальное неравенство капитализма явилось принятие народом идеологии революционного социалистического преображения.

Говорят, что в Российской империи в начале двадцатого века рос ВВП, росли совокупные доходы населения. И вроде бы, если судить по этим данным, социальные основания революции отсутствовали. Но дело в том, что рост производства заметно отставал от роста численности населения. В результате уровень среднедушевого потребления продуктов питания снижался. В потребительской корзине возрастала доля зерновых и картофеля, указывая в целом на снижение благосостояния населения. [45]

Российская империя являлась автократическим государством. Даже после учреждения Государственной Думы сохранялась модель самодержавной монархии. Автократия дает преимущества, когда необходимо действовать быстро и решительно. Слабой ее стороной является зависимость судьбы страны от профессиональных качеств и даже эмоционального состояния правителя. Стране везет, если на троне оказывается гений. Но ее может ожидать катастрофа в случае слабого автократора. Таким слабым правителем оказался Николай II. Будучи хорошим семьянином, любящим мужем и отцом, он явно не соответствовал статусу российского самодержца.

Двадцать три года находился Николай II на престоле. Времени было предостаточно для решения самых амбициозных задач. И какие задачи были решены? Почти четверть века упущено. История такого расточительства не прощает. Из самой динамично развивающейся и социально успокоенной страны Европы Российская империя оказалась форпостом мировой революции. Результат – крушение государства, под обломками которого погибает и царь, и любимая им семья.

Царь, согласно сведениям мемуаристов, сильно переживал неудачи, много молился. «Государь молится и плачет», – реагировал монархист Лев Тихомиров на рассказы о меланхолии императора после «кровавого воскресенья». – Бедный!..Жалко его, а Россию еще жальче». [46]Вина императора в той кровавой трагедии, которая потрясла Россию, очевидна. Но очевидно также и то, что трагедию можно было бы предотвратить при иной политической системе, в которой бы принятие стратегических решений было перенесено с плеч слабого и некомпетентного человека на профессиональную команду.

Политическая система Российской империи подавляла наличие реальной оппозиции. Но никакое общество не может быть единомыслящим. Любой социум гетерогенен и аккумулирует разные интересы. Если официальная политическая система не отражает этих противоречий, то они все равно проявятся, но только уже не в формате парламентской полемики, а революционной борьбы.

Именно так и произошло в Российской империи. Социалистическая оппозиция на уровне Государственной Думы последних двух созывов была представлена минимально. Ее бойкотировали эсеры. В IV Думе из 442 депутатов было представлено только 6 большевиков. Партии, которые победят в итоге в 1917 году, оказались фактически вычеркнуты из официального политического поля Российской империи. Преобладали же в Думе «черносотенцы» – процаристские, правомонархические силы. Монархия создавала себе опору в виде лояльных партий, становящихся со временем «клубом благонадежности». И где оказались все эти партии в феврале 1917 года? Ни одна из них в критический момент не встала на защиту монархии и царя. Собранные под знамена монархических объединений конформисты и псевдопатриоты разбежались, сменили идеологические позиции и партийную принадлежность.

Сложившаяся как итог первой русской революции система Думской монархии не имела перспектив длительного существования. Она была внутренне противоречива. Дарованные свободы и представительство вступали в противоречие с сохраняемыми сословными преференциями. Новый конфликт был неизбежен.

Причем, если оппозиция извлекла необходимые уроки из революции, власть оказалась к ним абсолютно невосприимчива. Собственно от борьбы идей власть отказалась. Это была капитуляция.