В. Листов - Тайная война против революционной Кубы (иллюстр)

Ответ на этот вопрос дает анализ перегруппировки политических и классовых сил, происшедшей в стране и за ее пределами после весны 1958 года.

Неудача всеобщей забастовки 9 апреля была уроком как для лидеров «Движения 26 июля», так и для широких масс кубинских трудящихся; она еще раз показала: без единства и координации действий всех сил, борющихся против тирании, добиться успеха не удастся.

Анализируя уроки всеобщей забастовки, Национальный комитет защиты требований рабочих и борьбы за демократизацию Конфедерации трудящихся Кубы (деятельностью этого комитета руководила Народно-социалистическая партия) в своем меморандуме от 6 июля 1958 года указывал: «Несмотря на это временное поражение, рабочий класс и народ Кубы не падают духом и продолжают борьбу за свои насущные требования: прекращение террора и преступлений, освобождение всех политзаключенных и так далее. Сам факт провала забастовки поставил на повестку дня необходимость объединения. Открылись новые, более широкие возможности для единства… Трудящиеся и народ Кубы ведут великий бой за свержение угнетателей, за восстановление свободы и демократии, профсоюзных свобод и независимости рабочего движения от всякого правительственного контроля, за независимость и национальный суверенитет нашей родины».

В июне — июле 1958 года Национальный комитет защиты требований рабочих и руководство «Рабочей секции» «Движения 26 июля» возобновили переговоры о единстве действий. В октябре они достигли соглашения об образовании Национального объединенного рабочего фронта (ФОНУ), к которому несколько позже присоединились другие рабочие организации. Была разработана программа борьбы за профсоюзные и демократические права и поставлена главная цель — свержение тирании. По всему острову распространялись тысячи прокламаций с воззванием ФОНУ, разъясняв

76

шим его цели. На фабриках и сахарных заводах, в мастерских и на транспорте возникли сотни нелегальных низовых комитетов ФОНУ, деятельность которых имела важное значение для укрепления революционного единства левых сил.

Одновременно происходил процесс сближения различных организаций, выступавших против диктатуры Батисты. Характеризуя позднее этот процесс, Фидель Кастро говорил в своей лекции «Организации революции»: «Прежде всего о нашей позиции; она состояла в том, что мы были готовы сотрудничать с любым движением, которое было намерено бороться за свержение Батисты, и это было для нас решающим фактором… Не следует забывать, что на Кубе было достаточное число политических деятелей, которые имели влияние в народе и имели средства; другие не имели престижа, но зато имели деньги, третьи пользовались влиянием, но не имели средств. Мы прошли определенный этап, наблюдая за событиями, готовые к сотрудничеству с любым движением».

В середине июля 1958 года в венесуэльской столице Каракасе состоялось совещание находившихся в эмиграции представителей «Движения 26 июля», «Революционного директората», организации «аутентиков», партии «ортодоксов», Федерации университетских студентов и других. Участники совещания приняли решение создать «Гражданский революционный фронт» и призвали все оппозиционные силы объединиться вокруг Повстанческой армии. Как отмечала 22 июля нью-йоркская газета «Диарио-де-лас-Америкас», «Каракасский пакт» предусматривал, в частности, следующую программу: общая стратегия в партизанской войне, создание временного правительства до проведения выборов, наказание главных сообщников Батисты, сотрудничество с группами военных, выступающих против Батисты. Временным президентом Кубинской республики в эмиграции был провозглашен бывший член Верховного суда Кубы Мануэль Уррутиа Льео.

Хотя немало деятелей «Гражданского революционного фронта» продолжало оставаться на антикоммунистических позициях и противиться сотрудничеству с рабочим классом и его авангардом — Народно-социалистической партией, создание «Фронта» означало шаг

77

вперед в деле объединения оппозиционных сил. Руководители Повстанческой армии поддержали создание «Гражданского революционного фронта» потому, что достижение единства действий всех оппозиционных сил, несомненно, приближало осуществление главной задачи — свержение диктатуры Батисты.

В этой связи важно подчеркнуть следующее обстоятельство. Процесс консолидации левых сил, происходивший на протяжении всей второй половины 1958 года и завершившийся созданием ФОНУ, тревожил не только Батисту и его хозяев в Вашингтоне. В не меньшей степени он волновал и «нейлоновых освободителей». Они опасались, что в «политическом вакууме», который возникнет после неминуемого краха диктатуры, образуется народное, демократическое правительство, а это явилось бы сильнейшим ударом по «традиционному» политическому господству эксплуататорских классов. «Нейлоновые освободители» старались сплотить свои собственные ряды для того, чтобы после победы народной революции помешать революционной власти провести глубокие социально-экономические преобразования, способные подорвать самые устои системы эксплуатации человека человеком. Вынужденные считаться как с усилением массового движения на Кубе, так и с фактом существования и роста Повстанческой армии, укрепления ее позиций и ее связей с народом, лидеры «нейлоновой эмиграции» подписали «Каракасский пакт» в надежде захватить в свои руки руководство «Гражданским революционным фронтом». С его помощью они рассчитывали затормозить развитие революционного процесса на Кубе. В числе активных сторонников такого курса фигурировали Мануэль Уррутиа, Антонио де Варона, Хосе Миро Кардона и другие видные руководители буржуазной оппозиции.