В. Листов - Тайная война против революционной Кубы (иллюстр)

275

В 17.30 19 апреля передовые колонны революционной армии заняли поселок Хирон. Именно в этот момент на берегу разыгралась более чем символическая сцена.

…Раненый наемник Максимо Крус полз к воде, когда на горизонте появились силуэты двух американских эсминцев. Крус повернулся к капеллану «бригады» падре Луго и воскликнул:

— Падре, взгляните, американцы! Они все-таки пришли, чтобы спасти нас!..

Пока он говорил, с берега грянули выстрелы орудий Революционной армии, и возле эсминцев взметнулись фонтаны взрывов. Корабли резко повернули и начали уходить в море. Озлобленные солдаты «бригады вторжения» бросились к танку и обстреляли эсминцы. В гневе они открыли ружейный огонь по своим, успевшим сесть в шлюпки и удалиться от берега…

С момента высадки не прошло и 72 часов. По расчетам американских «советников», именно в это время «Бригада 2506» должна была войти в соприкосновение с первыми частями вооруженных сил революционной Кубы…

Совещание в Белом доме закончилось в 3 часа утра. Собственно говоря, оно больше походило на панихиду. Все, включая Биссела и Бэрка, понимали: операция провалилась. Налет американской авиации в том виде, как его санкционировал Кеннеди, в лучшем случае мог только отсрочить катастрофу. Не больше.

Комната опустела. Президент остался со своими ближайшими помощниками. Как вспоминает в своих мемуарах Шлезингер, Кеннеди «уронил голову на руки и почти разрыдался ».

— Я, наверное, совершил ошибку, — воскликнул он, — когда оставил Даллеса на его посту…

Через несколько минут, взяв себя в руки, он вышел в парк и целый час один бродил по дорожкам. Обозреватель журнала «Сатердей ивнинг пост» Стюарт Олсоп писал: «Этот час одиночества был тяжким часом в жизни молодого президента, возможно, более тяжким, чем его борьба со смертью в Тихом океане и позднее в нью-йоркском госпитале. То, что происходило на кубинских берегах в момент, когда Кеннеди остался с глазу на глаз с темнотой, оказалось чем-то таким, к чему он не был подготовлен: это был полный провал».

Но разве один Джон Фитцджеральд Кеннеди, президент Соединенных Штатов, не был к этому подготовлен? Провала операции в заливе Кочинос не ожидал весь правящий класс США. «Кубинские эмигранты разгромлены в военном отношении, и Соединенные Штаты,

277

поддерживающие их, потерпели политическое поражение», — сокрушенно замечала в те дни «Нью-Йорк таймс».

Для правящих кругов США провал на Плайя-Хирон имел еще один важный аспект: он произошел в том районе земного шара, который американские империалисты привыкли рассматривать в качестве своей «родовой вотчины». Разгром наемников на Плайя-Хирон показал всем, и прежде всего народам Латинской Америки, что малая страна может не только идти путем независимого развития, но и успешно отражать агрессию могущественного империалистического государства, наносить ему чувствительные поражения, если у нее есть надежные и могучие друзья, готовые прийти на помощь. А такие друзья у кубинского народа есть.

В первые дни после разгрома интервентов на Плайя-Хирон, как писал вашингтонский корреспондент французского еженедельника «Экспресс», в столице США царила «слепая ярость». Распространялись слухи, что под влиянием своих советников президент готов пустить в ход американскую морскую пехоту, что одновременно он испытывает искушение с позором выставить из правительства Аллена Даллеса, Ричарда Биссела, генерала Лемнитцера, адмирала Бэрка — словом, всех, кто имел непосредственное отношение к подготовке вторжения. В высших правительственных сферах шли бесконечные консультации. В частности, президент Кеннеди счел необходимым обсудить создавшуюся ситуацию с бывшим президентом Эйзенхауэром, с соперником на президентских выборах Ричардом Никсоном и с новой «восходящей звездой» республиканской партии сенатором Барри Голдуотером.

20 апреля президент выступил с большой речью перед американским обществом газетных редакторов в нью-йоркском отеле «Статлер Хилтон» — том самом отеле, где на протяжении предшествующего года разыгралось немало эпизодов тайной войны против Кубы. Этого выступления ждали и в США, и далеко за их пределами. Международная общественность хотела знать, каким путем пойдет дальше американская политика: будет ли это старая тропа антикубинских авантюр или же правящие круги Соединенных Штатов найдут в себе мужество взглянуть в глаза исторической неизбежности