Коллектив авторов - Государство Российское. Новый этап. Арктический вектор

Однако, и тут всё упирается в пресловутое соотношение «прибыль/риски». Да, у них есть вооруженные силы, да они состоят в НАТО, но лишних обязательств на себя стараются не брать. И если скандинавы по какой-то причине посчитают подобные «нагрузки» невыгодными для себя – примеры военной базы в Кефлавике (Исландия) или уже упомянутой выше базы в Олавсверне (Норвегия) тоже налицо.

Точно так же Исландия и Гренландия до сих пор, несмотря на многочисленные приглашения, не вошли в Евросоюз – только потому, что они не считают нужным делиться своей «законной» рыбой с испанскими, британскими и прочими иностранными траулерами.

Поэтому расширять свои арктические границы скандинавские страны стремятся до максимально возможных пределов, выдвигая претензии «с запасом» и отстаивая их до последнего, вычерпывая буквально «до дна».

Весьма показательны, с этой точки зрения, наши взаимоотношения с Норвегией, которая сначала, в 1920 году «отжала» у охваченной гражданской войной России Шпицберген, а затем почти сто лет отстаивала и шаг за шагом расширяла свои права на «территориальные воды» вокруг него. В результате между нашей страной и Норвегией возникло много спорных вопросов, включая часть Баренцева моря площадью 155 тысяч квадратных километров. Сорок лет по ней шло дипломатическое перетягивание каната и, надо, к нашей чести, сказать, проявили достаточно упорства и гибкости, чтобы добиться результата, который полностью соответствует тем интересам, которые были заявлены еще в 70-е годы прошлого века.

Во-первых, у нас теперь полностью урегулированы все территориальные споры с одним из важнейших арктических государств, которым является Королевство Норвегия. Хотя надо понимать: это вовсе не значит, что достигнутый консенсус как-то повлияет на остальные спорные вопросы двусторонних отношений.

Во-вторых, создан еще один – после договора по Аляске 1867 года – прецедент для определения и закрепления национальных границ в Арктике на основе двухсторонних соглашений. А два прецедента – это уже полноценная правоприменительная практика. То есть на западе и на востоке Арктики наши государственные границы теперь полностью определены, осталось определить их на севере, то есть договориться с Канадой и Данией – без вмешательства третьих стран. Надо понимать, что пределы «декретного» советского сектора в Арктике, установленные в 1926 году, касались только земель, которые могли быть внутри него обнаружены, а не водных пространств, покрытых льдами. Тогда это было полностью оправданно, поскольку изучение Арктики только начиналось, сейчас же, 90 лет спустя, каких-то географических «белых пятен», «земель Санникова» за Северным Полярным кругом практически не осталось, но если вдруг они обнаружатся, то мы по-прежнему будем вправе на них претендовать. Но акватории вокруг территорий, их правовой статус и режим регулируется международным морским правом, и тут Россия вынуждена считаться не только с остальными арктическими странами, но и со всем международным сообществом, многие члены которого претендуют на изучение и освоение Арктики, не имея в данном регионе суверенных территорий. Сейчас эти проблемы обсуждаются и решаются через созданный в 1996 году по инициативе Финляндии Арктический Совет, своего рода международный клуб полярных стран, куда допускаются далеко не все желающие и только на определенных условиях. Кстати, своеобразная скандинавская солидарность проявилась в том, что полноправными членами Арктического Совета являются Швеция и Исландия, не имеющие прямого выхода к Северному Ледовитому океану.

Арктические права Дании основаны на её суверенитете (окончательно закреплённом только в 1933 году) над Гренландией, территорией площадью более двух миллионов квадратных километров. Пусть там лёд, эскимосы, но, кроме этого, там расположены военные базы США, которые имеют колоссальное стратегическое значение, особенно авиабаза в Туле, особенно в рамках развёртывания системы американской противоракетной обороны. Потому что в случае полномасштабного глобального конфликта хоть стратегические бомбардировщики, хоть баллистические ракеты и в Россию, и в США будут лететь через Северный полюс: так ближе, а значит – быстрее. В 1941 году, после оккупации Дании Третьим рейхом, США включили Гренландию в зону действия пресловутой «доктрины Монро», и до сих пор она там находится.

Проход между Гренландией, Исландией и Соединенным Королевством является главным противолодочным рубежом НАТО против советского, а теперь – российского флота. С некоторым оживлением патрулирования российского ВМФ в Северной Атлантике этот рубеж снова приобрел для наших западных партнёров стратегический характер. И в Копенгагене очень хорошо понимают, что Гренландия придаёт им такой вес на мировой арене, которого бы они в противном случае никогда не имели.