Array Коллектив авторов: Доктрина Русского мира

Факты нынешней «белорусизации», равно как и генезиса белорусского сепаратизма по отношению к Русскому миру, собраны в книге: Аверьянов-Минский К., Мальцев В. Белорусский национализм против русского мира. – М., 2015. Данная книга должна быть признана несколько тенденциозной и нагнетающей «страхи». Вместе с тем понятно, что авторы стараются выступить с предупреждением об опасности повторения в Белоруссии украинского сценария 2013–2014 гг.

Баранчик Ю. Почему Русский мир стал проблемой для властных элит Белоруссии? // Сайт Изборского клуба 11.08.2016. http://www.izborsk-club. ru/content/articles/10007/

Такое решение может вызвать ряд правовых коллизий и в этом смысле оно достойно изучения. Во всяком случае, принятие подобного решения само по себе стало бы мощным фактором, препятствующим расколу Русского мира и развитию русофобии среди восточных славян.

Текст доклада был написан до того, как получили подтверждение сообщения о скоропостижной смерти И. Каримова.

Многие аспекты этой идеологии уже были прописаны в более ранних работах Изборского клуба, что избавляет нас от необходимости слишком подробно и всесторонне излагать здесь данную идеологию. Мы приводим здесь в основном лишь специально предлагаемые для доктрины Русского мира предложения. Общий контекст нового идеологического подхода, который должен возобладать в политических элитах России, можно почерпнуть в докладах Изборского клуба: «Стратегия Большого рывка» (журнал «Изборский клуб» 2013 № 1), «По ту сторону «красных» и «белых» (журнал «Изборский клуб» 2013 № 3), доклады о евразийской интеграции (журнал «Изборский клуб» 2013 № 4), «К стратегии справедливости и развития» (журнал «Изборский клуб» 2015 № 7) и др.

Подробно об этом см. доклад А. Кобякова «Дракон, орел и медведь» в настоящем издании.

Это не отменяет своеобразия русского языка, русской этнической культуры (фольклора, бытовых традиций и т. д.) – их значение от этого лишь возрастает. Выдвижение в качестве политической формулы сверхнационально-русского союзане должно переходить в конструирование русских как денационализированных “общечеловеков”. В том и отличие сверхнационализма от интернационализма, что для первого ценен не только сам человек как патриот и слуга Отечества, но и как носитель самобытной культуры, своеобразной племенной и родовой принадлежности.

Русская цивилизационная идентичность представляет собой лишь один из уровней идентичности и не посягает при этом на другие ее уровни: уровень землячества– локализация почвы (диалект языка, традиции местности, края); этническую идентичность– происхождение, предки, кровь, этническая культура, фольклор; религиозную идентичность.

«Российский патриотизм» ельцинского образца целиком строился на антисоветском пафосе и как продуктивная стратегическая идея был совершенно бесплодным. При этом российская нация в трактовке демократов и национал-демократов представляла собой ту же советскую нацию, в которой русским отводилась роль источника материальных и социальных выгод для национальных меньшинств. Инородцы должны были получить гарантии своих привилегий внутри РФ посредством закрепления за их национально-государственными образованиями особого статуса: частичного суверенитета.

В результате этой политики начался внутрироссийский «парад суверенитетов» национальных республик, внутри национальных республик началось притеснение русского населения – власти проводили политику коренизации кадров в государственном аппарате, создавали преимущества для титульной интеллигенции, ограничивали использование русского языка, развития русской культуры. Из ряда национальных автономных республик началось бегство русского населения. В Чечне национал-радикалы насильно оттеснили от власти национал-демократов и повели дело к немедленному выходу республики из состава РФ. Начались репрессии против нетитульного населения, прежде всего против русских. Началась война и возникла реальная угроза распада РФ по тому же сценарию, что реализовался в СССР.

Позднее федеральный центр начал использовать более гибкие рычаги управления национальными образованиями, не останавливаясь в том числе и перед «подкупом» местных элит. При этом все 90-е годы и большую часть нулевых годов жившие в рассеянии русские рассматривались российскими властями как совершенно чужеродный элемент, защита русских в национальных образованиях внутри РФ также считалась второстепенным делом.