Алексей Сахнин - Опыт Октября 1917 года. Как делают революцию

Этот ультиматум предполагалось предъявить на пленуме ВЦИК, который должен был открыться с часу на час. Причем, главным его адресатом являлись левые эсеры, которым предполагалось предоставить «последнюю попытку… создать так называемую однородную власть с целью последнего разоблачения несостоятельности этой попытки и окончательного прекращения дальнейших переговоров о коалиционной власти».

Даже Рязанов, выступавший на заседании ВЦИК, усомнился в возможности принять выработанный на переговорах с умеренными социалистами компромисс, поскольку он предполагает, что «значение Советов умаляется». Следом за ним, большевистский ультиматум прочел Володарский. Это прозвучало для всех, «как гром среди ясного неба». Левые эсеры, самая близкая к большевикам партия, оказались ультиматумом не удовлетворены: «очень много категоричности и формальной непримиримости». Они попытались сформулировать компромисс на основе новых пропорций формирования «конвента», перед которым должно отвечать правительство. Меньшевики-интернационалисты были еще более категоричны: «Резолюция, внесенная фракцией большевиков … является прямым вызовом всем другим социалистическим партиям» – заявил от их имени Базаров перед тем, как их небольшая фракция покинула заседание в знак протеста.

Но большевики составляли большинство во ВЦИК, поэтому их резолюция получила 38 голосов, в то время, как резолюция левых эсеров только 29. Фракция левых эсеров, фактически приняла ультиматум, разделив ответственность за него с большевиками, после внесения незначительных поправок.

Хотя политическая линия Ленина возобладала, а ВЦИК принял большевистский ультиматум, внутрипартийная борьба в большевистской партии не только не ослабла, а напротив, стала быстро нарастать. 2 ноября вечером Центральный комитет сосредоточился на обсуждении своих внутренних разногласий. К сожалению, протокол этого заседания не сохранился, известна лишь итоговая резолюция на полях которой рукой Ленина сделаны пометки об итогах голосования каждого из пунктов. Но судя по всему, дискуссия выдалась очень жаркой.

Неизвестно, были ли какие-то дополнительные причины, заставившие Ленина и его сторонников активизировать борьбу с оппозицией внутри ЦК в момент, когда линия ленинского большинства и без того торжествовала. Но вечером, когда состоялось заседание ЦК, было заявлено, что «настоящее собрание имеет историческую важность» – так высоко было значение разногласий, разделивших большевистское руководство. Показательно, что одновременно в другом помещении Смольного заседал Петербургский комитет, где царило почти полное единодушие: сторонников внутрипартийной оппозиции там не оказалось.

Зато в ЦК силы сторон были практически равны. Ленин даже вынужден был отправить записку: «В ПК. Очень прошу ПК тотчас вынести решение против соглашательства и принести в ЦК». После непродолжительной дискуссии соответствующая резолюция была принята. «Никакое соглашение, – гласила она – постольку, поскольку оно хоть на йоту ведет к уступкам в области рабочего контроля над производством и введения всеобщей трудовой повинности, – абсолютно недопустимо» – петроградские большевики по своему понимали политические приоритеты момента, но оговаривали и свою позицию в главном для Ленина и большевистских партнеров по переговорам вопросе о власти – «Соглашение возможно лишь с теми социалистическими элементами, которые принимают программу политических и экономических реформ, выдвинутых съездом Советов».

Оппонентами Ленина в ЦК на этот раз выступили «москвичи», т. е., о всей видимости, Ногин и Рыков. Но они получили поддержку со стороны целого ряда других членов ЦК. Из 15 присутствовавших пятеро последовательно голосовали против большинства пунктов предложенной Лениным резолюции, а также против нее в целом. Еще один – два из числа членов ЦК в большинстве случаев воздерживались. Ядро сторонников ленинской тактики состояло из 7–8 членов ЦК.

Ключевая дискуссия развернулась вокруг 4 и 5 пунктов ленинской резолюции. Четвертый пункт гласил, что «не изменяя лозунгу власти Советов … нельзя перейти к мелкому торгашеству за присоединение к Советам организаций несоветского типа». Это был вопрос об одном из главных условий компромисса с умеренными социалистами – о «разбавлении Советов» представителями городских дум и других органов. Только 8 из 15 членов ЦК РСДРП(б) проголосовали за эту формулировку. Один воздержался, а пятеро (гипотетически: Рыков, Ногин, Каменев и Зиновьев, а также кто-то еще), вероятно, считали, что допуск думцев из социалистических фракций не станет изменой делу борьбы за советскую власть.