Егор Гайдар - Гибель империи. Уроки для современной России

Россия – уникальное государство, сумевшее в 1918–1922 гг. восстановить рухнувшую империю. Для этого потребовалось использовать насилие в беспрецедентных до этого масштабах. Но важным фактором успеха большевиков было не только это. Мессианская коммунистическая идеология, позволившая сместить центр политического конфликта от противостояния этносов к борьбе социальных классов, заручиться поддержкой части населения нерусских регионов, поднять ее на войну за победу нового общественного строя, открывающего дорогу к светлому будущему, сыграла немалую роль в формировании Советского Союза в границах, напоминающих те, которые имела Российская империя. Это было уникальное стечение обстоятельств. Больше в XX в. повторить подобное не удалось никому.

Австрийские социалисты, вынужденные приспосабливаться к реалиям политической конкуренции в условиях полиэтнической империи, оценили потенциал национального вопроса в дестабилизации сложившегося режима, поняли, что активная эксплуатация межэтнических проблем – бомба, которую можно бросить в основание существующей власти [78] Бауэр О. Национальный вопрос и социал-демократия. СПб.: Серп, 1909. . В. Ленин с его тезисом о праве наций на самоопределение вплоть до отделения радикализировал и сделал логику австрийских социал-демократов, считавших национальные движения одной из самых серьезных угроз имперскому режиму, но надеявшихся на то, что его можно перестроить на федеративных началах, последовательной.

На исходе Первой мировой войны идея права наций на самоопределение была принята европейским истеблишментом, закреплена в принципах, заложенных в основу Версальского договора. Это был способ демонтажа Германской, Австро-Венгерской, Османской империй. Авторы документа явно не думали о долгосрочных последствиях пропаганды сформированных в нем идей для других европейских империй.

В октябре 1914 г. Ленин выступил в Цюрихе перед социал-демократической аудиторией с речью “Война и социал-демократия”, в которой противопоставил положение украинцев в России и в Австро-Венгрии. Он говорил: “Украина стала для России тем, чем для Англии была Ирландия, она нещадно эксплуатировалась, ничего не получая взамен”. Ленин считал, что интересы русского и международного пролетариата требуют завоевания Украиной государственной независимости [79] Serbin R. Lenine et la question Ukrainienne en 1914: le discours “separatiste” de Zurich. Pluriel 1981. № 25. E 83–84. .

Он не отказывается от принципа самоопределения наций с правом на отделение и после захвата власти, когда многое из того, что он проповедовал до революции (свобода слова, созыв Учредительного собрания), было забыто. Вопрос, почему именно это осталось частью политического катехизиса Ленина, широко обсуждается и вряд ли когда-нибудь будет решен окончательно. Вероятно, ключевую роль сыграло то, что он, всегда рассматривавший развитие событий в России в контексте подготовки мировой социалистической революции, понимал, насколько сильным средством дестабилизации важнейших государственных образований его времени мог стать радикальный национализм [80] “Подобно коммунистической, националистическая идея обладала очень высоким политическим и мобилизационным потенциалом. Она всегда объединяла вокруг себя массы людей, не сумевших приспособиться к переменам, испытывавших ностальгию по прошлому, по былой этнической обособленности, по возможности иметь привилегии без конкуренции и т. д., придавала определенность их неясным настроениям, разжигала их недовольство, сплачивала их несбыточными посулами. Все это превращало национализм в серьезную идеологическую и политическую силу, общественным группам, ведшим борьбу за передел богатства и власти, трудно было удержаться от искушения вступить в союз с ним”. (Вишневский А. Серп и рубль: консервативная модернизация в СССР. М.: ОГИ, 1998. С. 317.) .

Выше мы уже говорили о важнейшем отличии краха территориально интегрированных империй от распада заморских империй, состоящем в том, что в последних переселенцы могут вернуться в метрополию, а возникающие в этой связи политические проблемы обычно удавалось урегулировать цивилизованным путем.

В территориально интегрированных империях ситуация сложнее. Здесь речь идет не о переселенцах, приехавших в заморские территории одно-два поколения назад, а о людях, отцы и деды которых жили на том же месте, рядом с другими народами на протяжении веков. О миллионах тех, кто воспринимал себя по меньшей мере равноправными гражданами страны, а нередко и привилегированным сословием. Когда империя рушится, представители метрополии иногда оказываются дискриминируемым национальным меньшинством. После краха Австро-Венгерской империи свыше 3 млн венгров оказались в положении национальных меньшинств в соседних государствах-наследниках: 1,7 млн – в Трансильвании, отошедшей к Румынии, около 1 млн – в Словакии и Закарпатской Руси, вошедших в состав Чехословакии, примерно полмиллиона – в Воеводине, отошедшей к Югославии. Почти 5 млн немцев превратились из представителей господствующей нации в австрийской половине Австро-Венгерской монархии и ряде восточных областей Германской империи в национальные меньшинства в Чехословакии, Польше и Италии [81] Брубейкер У. Р. Постимперская ситуация и разъединение народов в сравнительно-исторической перспективе, http://www.hrights.ru/text/b3/Chapter2.htm. .