Егор Гайдар - Гибель империи. Уроки для современной России

Численность алжирских повстанцев была меньше, чем силы партизан во Вьетнаме. Алжир географически ближе к Франции. Там проживало более миллиона французских колонистов. Их лобби в метрополии было влиятельным. В стране были сосредоточены значительные ресурсы нефти и газа.

В мае 1955 г. французское правительство предприняло шаг, на который не решились кабинеты министров, ответственные за ход войны в Индокитае. Оно призвало 8 тыс. резервистов и обнародовало планы продлить срок службы 100 тыс. призывников. В августе того же года были ограничены отсрочки от воинской службы по призыву. В 1955 г. численность французских войск в Алжире увеличилась более чем вдвое – с 75 тыс. в январе до 180 тыс. в декабре. Осенью 1956 г. треть французской армии была сосредоточена в Северной Африке. К концу 1956 г. там служили 400 тыс. французских военных.

Большинство молодых людей, призванных в армию в соответствии с декретом от 22 августа 1952 г., были старше 23 лет, многие из них были женаты, имели детей, начали деловую карьеру. В 1914 г., когда во Франции в массовых масштабах призывали в армию людей среднего возраста, это прошло организованно, без общественного сопротивления. То, что родина в опасности, было понятно. В середине 1950-х гг. война в Алжире воспринималась и миром, и французским обществом как колониальная, несправедливая. Никогда призывная армия не направлялась для ведения таких войн в то время, когда метрополия находилась в состоянии мира. В сентябре 1955 г. начались беспорядки среди призывников, направляемых в Алжир. В Винсенте, Нанте, Марселе проходят массовые выступления протеста.

Призывники, как правило, не участвуют в активных боевых действиях. Их ведут Иностранный легион и военные-профессионалы. Основная задача призывного контингента – охрана ферм французов-колонистов. Тем не менее со времени направления призывников в Алжир общественное мнение во Франции по отношению к войне меняет-с я. Жители демократической страны, даже испытывающие ностальгию по былому величию, не хотят посылать своих детей воевать ради сохранения фантома империи. В 1960–1961 гг., по данным социологических опросов, 2/3 французов выступали за независимость Алжира. На референдуме 8 января 1961 г. 75,2 % населения проголосовало за то, чтобы дать руководству свободу действий при решении вопросов о формах ее предоставления [62] Talbott J. The War Without a Name. France in Algeria, 1954–1962. N. Y: Alfred A. Knopf, 1980. E 202. .

Собственно, ни Франция в 1960–1961 гг., ни Португалия в 1973–1974 гг., направившие в колонии крупные контингенты призывников для сохранения империи, не столкнулись с угрозой прямого военного поражения. Ничего подобного произошедшему в 1954 г. при Дьенбьенфу им не угрожало. Решение о демонтаже империи имело иные причины. Дело было во внутриполитических последствиях долгой, дорогой и кровопролитной войны, цель которой становилась все менее понятной обществу. Во второй половине XX в. империи выходят из моды. Идти умирать или посылать своих детей на войну, чтобы сохранить атрибутику былого величия, современное общество не считает нужным.

Решение о роспуске империи, поддерживаемое более 2/3 избирателей, даже во Франции с ее устоявшимися демократическими традициями далось нелегко. Меньшинство, активную роль в котором играли французские переселенцы из колоний, профессиональные солдаты, участвовавшие в войнах и считавшие, что их предали гражданские власти, создало в 1958–1962 гг. серьезную угрозу стабильности французских демократических институтов. Когда в 1958 г. радикальные националисты установили контроль над Корсикой, на вопрос о том, не собираются ли власти Франции восстановить порядок, используя силу, один из представителей французского Министерства обороны ответил: “Какую силу?” Он недвусмысленно заявил, что никаких вооруженных сил для пресечения мятежа у гражданских властей нет [63] Williams P.M. Wars, Plots and Scandals in Postwar France. Cambridge: Cambridge University Press, 1970. P. 151. .

На том, что Франция, пережив крах империи, сохранила в бывшей метрополии демократические институты, сказалось действие ряда факторов: высокий уровень развития, при котором авторитарные режимы, игнорирующие волю большей части населения, выглядят архаичными; планы европейской интеграции, в реализации которых Франция принимала активное участие; авторитет и воля генерала де Голля, оказавшегося человеком, способным распустить империю и сохранить контроль над силовыми структурами.

В 1960–1962 гг., в период, когда активно обсуждался вопрос о прекращении войны и предоставлении независимости Алжиру, многие наблюдатели полагали, что роспуск империи приведет к длительному периоду политической нестабильности и беспорядков во Франции. Прогнозы не оправдались. Продолжение динамичного экономического роста, европейская интеграция свели на нет потенциально опасный постимперский синдром. Во Франции, как и в сегодняшней России, пик постимперского синдрома пришелся на годы, когда благосостояние росло. Однако ее опыт показывает, что, как мы видели, со временем эта болезнь излечима.