Ник Чизмен - Как почти честно выиграть выборы

Но, как покажет последующий анализ, зачастую самыми эффективными являются тонкие электоральные манипуляции. Поэтому важно изучить механизмы фальсификаций во всей их полноте и разнообразии – как по различным регионам, так и по историческим периодам. Скажем, оппозиция до сих пор прискорбно часто подвергается физическому насилию, запугиванию и преследованиям, однако доля таких случаев сократилась с 30 % в 1992–1996 годах до 23 % в 2012–2016. В то же время распространенность подкупа избирателей остается стабильно высокой, едва изменившись – с 40,3 % в 1991–1995 годах до 39,9 % в 2011–2015. (см. Приложение 14). Частично это объясняется тем, что, с точки зрения лидера, откровенное насилие влечет особенно высокие репутационные потери как внутри страны, так и в международном сообществе, а также снижает доверие к результатам выборов. В то же время подкуп избирателей – зачастую настолько обыденное явление, что редко вызывает осуждение со стороны журналистов и наблюдательских организаций. В таком контексте у авторитарного лидера появляется сильная мотивация заменить силовые формы влияния более мягкими выборами, насколько это возможно.

Если посмотреть на наши данные в другом разрезе, мы обнаружим аналогичные тенденции в плане географических особенностей. Скупка голосов все еще часто встречается в большинстве стран мира, но доля существенно разнится. Например, в странах Африки южнее Сахары более двух третей выборов в 2012–2016 годах прошли со значительным электоральным подкупом, а в других регионах показатель оказался гораздо ниже – например, 29 % на Ближнем Востоке и 36 % в Латинской Америке (см. Приложение 14). Эти различия отчасти относятся к разному уровню социально-экономического развития и к ожиданиям избирателей по оплате их поддержки. К примеру, в большинстве африканских стран голос в среднем обходится дешевле ($1–5), чем в Латинской Америке ($5–15), поэтому для кандидатов, баллотирующихся в Африке, такая стратегия менее разорительна [57] Получить хорошую информацию о стоимости подкупа сложно, поскольку она отличается по стране и хранится в секрете как теми, кто дает взятку, так и теми, кто ее получает. Однако редкие свидетельства позволяют предположить, что существует большая региональная вариативность. Например, на последних нигерийских выборах типичный подкуп оценивается примерно в 500 нигерийских найр ($3). См.: Michael Bratton. “Vote buying and violence in Nigerian election campaigns”, Electoral Studies 27, no. 4 (2008): 621–32. Напротив, в Колумбии, по разным свидетельствам, платят от $8 до $65 за голос. См.: Ivana Mellers. “The Cost of Corruption”, Americas Quarterly (2016). Аналогично, в 2013 году на всеобщих выборах в Гондурасе стоимость подкупа варьировала от $5 до $25. См.: Jason Wallach. “Anatomy of Election Fraud: Stealing the 2013 Honduran Election in Five Simple Steps”, Foreign Policy in Focus , 19 December 2013; http://fpif.org/anatomy-election-fraud-stealing-2013-honduran-election-five-simple-steps (дата обращения – 10 ноября 2017). Разумеется, стоимость подкупа также зависит от дохода кандидатов и количества денег, которое отведено на кампанию. Как мы обсуждаем в книге, есть основания полагать, что бюджеты африканских кампаний очень высоки и сравнимы с латиноамериканскими. . Однако эти схемы также берут начало в исторической эволюции политического процесса. Если в местных нормах закреплена раздача «приятных мелочей», то они могут даже не восприниматься в качестве подкупа. Применяя скупку голосов в таком контексте, кандидат получит больше пользы и меньше риска.

По ходу нашего повествования мы обсудим различные стратегии в распоряжении фальшивых демократов, объясним баланс издержек и выгод, а также предположим, когда они вероятнее всего будут использоваться. Другими словами, наша цель – не стричь все авторитарные правительства под одну гребенку, а выяснить, какой ассортимент стратегий у них есть и почему они выбирают тот или иной инструмент.

В последующих шести главах мы демонстрируем основные методы, которые используют авторитарные лидеры, чтобы склонить весы в свою пользу, в том порядке, в котором их обычно применяют в реальном мире. Таким образом, мы начнем с заблаговременных мер, предпринимаемых задолго до дня голосования, а закончим экстренными тактиками, с помощью которых можно украсть голоса в последний момент, когда бюллетени уже брошены в урны.

Мы расскажем о старинных стратегиях, таких как перекройка границ избирательных округов, существующая несколько веков, а также о переднем крае фальсификаций – онлайн-дезинформации (фейк-ньюз), которая разрушает репутацию оппонента и заставляет избирателей отдать предпочтение текущей власти. В некоторых случаях мы также обращаем внимание на то, что новшества на поверку оказываются вполне традиционным явлением. К примеру, часто считается, что распространение сфабрикованной информации через социальные сети всерьез началось с американских выборов 2016 года, в которых победил Дональд Трамп [58] См., например: Fook Kwang Han. “The Rise of Trump and its Global Implications: America at War with Itself”, RSIS Commentary no. 27, 10 February 2017; https://www.rsis.edu.sg/wp-content/uploads/2017/02/CO17027.pdf (дата обращения – 10 ноября 2017). . Но такой взгляд неполон без учета давней истории фабрикации документов и новостей – как на Западе, так и за его пределами [59] Joanna M. Burkhardt. “History of Fake News”, Library Technology Reports 53, no. 8 (2017): 5–9. .