Владислав Швед - Кто вы, mr. Gorbachev? История ошибок и предательств

Исходя из вышесказанного, получается, что Андропов был советским «держимордой», не позволившим «демократическим» умеренным реформаторским силам в Венгерской Народной Республике захватить власть. При этом следует признать, что основания быть недовольными властью у многих венгров были. Поклонник СССР, глава Венгерской партии трудящихся (социалистической ориентации) и одновременно председатель правительства ВНР Матьяш Ракоши установил личную диктатуру и, подавляя любое инакомыслие, форсированно проводил советизацию страны.

Но, как известно из истории, одну диктатуру с легкостью заменяет другая, не менее жестокая. Это произошло бы в Венгрии при захвате власти так называемыми реформаторами. Ведь страна в течение 24 лет (1920–1944) жила при полуфашистском диктаторском режиме адмирала Миклоша Хорти, регента Королевства Венгрия и верного союзника Адольфа Гитлера. С 27 июня 1941 года до 15 октября 1944 года венгерские войска воевали на стороне нацистской Германии против СССР и отличились особой жестокостью в расправах с советскими людьми. Хортистские настроения, подпитываемые венгерским национализмом, в 1956 году были достаточно сильными в Венгрии. Несомненно, там бы нашелся продолжатель традиций венгерского регента-диктатора.

Попутно позволю себе отвлечься и порассуждать на тему истории и историков. Удивляет, что некоторые из них, никогда не бывшие во власти, не принимавшие судьбоносных решений, не чувствовавшие ответственности за их принятие, начинают давать оценки деятельности политическим или военным деятелям прошедших времен. Как бы им следовало поступать и чем они должны были руководствоваться, принимая судьбоносные решения?

Особенно странно, когда гражданские историки анализируют исторические военные кампании. Эти стратеги от истории нередко забывают простую истину, звучащую так: « Гладко было на бумаге, да забыли про овраги!»Уверен, что если бы была возможность переиграть историю по рекомендациям современных историков, то, видимо, многие исторические великолепные победы превратились бы в не менее позорные поражения. Ведь помимо совокупности известных исторических обстоятельств, обусловивших ту или иную победу или поражение, существует нечто, являющиеся определяющим для этого события. И это не всегда дано выяснить историку.

Меня также удивляет слепая вера многих историков в архивные документы. Да, это одни из самых достоверных источников, позволяющих судить о прошедших временах. Тем не менее я, как человек, за подписью которого в литовских, да и в советских архивах находится немало документов, в том числе и с грифом «Совершенно секретно», могу заявить, что полагать, что в официальных архивных документах всегда отражена действительная картина всех обстоятельств события, произошедшего в прошлом, неверно.

В главе «Таинственные заседания Политбюро»я уже писал о том, как оформлялся протокол 9-часовой VI партконференции Компартии Литвы, зафиксировавший появление Компартии Литвы на платформе КПСС, но отразивший лишь события последних полутора часов. Помимо этого добавлю еще один пример.

Известно, что основная работа с законопроектами в Государственной думе РФ проводится в соответствующих профильных комитетах. Их количество в каждой Думе различно. Официально это объясняется важностью проблем, на которых Дума в очередном созыве планирует сосредоточить свое внимание. На самом деле количество профильных комитетов в каждой Думе, помимо вышесказанного, во многом, если не в основном, определяется межфракционной борьбойза количество «статусных» должностей, которыми являются должности «руководителей» профильных комитетов и их «заместителей».

Мне известны случаи, когда под определенного политически значимого депутата специально создавали профильный комитет, дабы депутат не остался вне «статусного» кресла. Но в официальных документах об этом историк не найдет даже упоминания. Истинную ситуацию можно узнать только от очевидцев, наблюдавших борьбу фракций за профильные комитеты.

Однако полагать, что телеграммы посла СССР Ю. Андропова в Москву не отражали действительной ситуации, сложившейся в народной Венгрии в 1956 году, нет никаких оснований. Более того, ознакомившись в статье А. Стыкалина с телеграммами Андропова, я поразился сходству ситуации в Венгрии 1956 года и ситуации в Литве в 1989–1990 годах.

Так, в телеграмме, направленной Андроповым в Москву в конце июня 1956 года, звучит беспокойство о том, что органы государственной безопасности Венгрии «не проявляют должной решительности в борьбе против контрреволюционных элементов, которые стали вести себя недопустимо нагло ». В другой телеграмме Андропов сообщает, что: « нерешительность Политбюро и ряд беспринципных уступок, которые оно делало без всякого политического выигрыша, сильно расшатали положение венгерского руководства, а похороны останков Райка еще больше способствовали этому ».