Пётр Краснов - История Войска Донского. Картины былого Тихого Дона

Шапки носили из курпея с суконным шлыком. Обувь была разная – были лапти, поршни и сапоги.

Женщины одевались по-азиатски. Обычный женский сарафан, или кубелек, был суконный и не очень длинный. Красили сукно в пестрые цвета. Шубы носили длинные, азиатского покроя. Пояса из материй, a кто побогаче, то из серебра. На руках носили браслеты, называвшиеся белезеками, или обручиками. Девушки носили на голове перевязки с медными вызолоченными гвоздиками и золотой бахромой кругом; волосы заплетали в косы, и в косы вплетали яркие ленты и мохры. Замужние женщины носили кички с высокими рогами. Против лба надевался вышитый круг и от лба до ушей были подвески. Сзади был подзатыльник, весь убранный золотом, серебром и бисерными нитками. На висках были такие же нитки, называемый чикилеками. На шее носили ожерельники из монет и монисты. На ногах были красные сапожки с железными подковками в вершок, под каблуком.

Украшение из жемчуга на поясе (низано по-казацки)

Всеми делами в станице или городке ведал выборный на год станичный атаман. Важные же вопросы решались на кругу, в общем сборе, на площади, а зимою – в станичной избе. Казаки неохотно шли в атаманы. Обыкновенно избранный долго отпрашивался и откланивался перед кругом, иногда даже в землю кланялся, чтобы его «ослобонили» от этой чести.

В каждой станице был свой день для выбора атамана.

В Верхне-Курмоярской станице, например, выборы бывали в Богоявление, в Есауловской – в четверг на Масленице, и т. д. В день выборов, после утрени, вся станица скликалась в станичную избу. Атаман вставал, молился перед иконами, кланялся на все стороны и говорил:

– Простите, атаманы молодцы, в чем кому согрешил!

Станица отвечала:

– Благодарим, Зиновий Михайлович, что потрудился.

Атаман клал шапку на стол, поверх ее клал насеку . Насека в старые времена приготовлялась так: на терновом стволе, еще на корне, делали ножом насечки. Насечки, во время роста, заплывали кожицей и образовывали наплывы, получалась пестрая палка. Палку украшали серебряной булавой. Название насека получала, именно, от этих насечек.

Севши на место, атаман приказывал есаулу доложить:

– Кому, честная станица, прикажете насеку взять?

В станичной избе поднимался шум. Каждый кричал своего выборного.

– Сохрону Самойловичу! Сохрону Самойловичу! – наконец согласятся все.

Тогда еще и еще раз – обыкновенно до трех разделятся, то и больше докладывал есаул.

Наконец согласятся на Софроне Самойловиче.

Софрон Самойлович, старик, наиболее уважаемый и почитаемый в станице, принимал насеку и становился на место атамана. По его приказу есаул опять докладывал:

– Вот честная станица Курмоярская! Старый атаман свой год отходил, а вам без атамана быть нельзя, так на кого, честная станица, покажете?

Тут уже поднимался невообразимый шум. Каждый кричал своего выборного.

– Макея, Макея, Макея Яковлевича! – кричат одни.

– Якова, Якова Матвеевича! – вопят другие, третьи еще кого-нибудь. Нужно было иметь есаулу очень хорошее ухо, чтобы уловить, за кого больше голосов подают. Есаул докладывает это имя старику, старик спрашивает еще раз: – Так на Якова Матвеевича порешили?

Опять крики. Но уже ясно становится, что большинство за него. Старик спрашивает и в третий раз и потом вручает Якову Матвеевичу насеку. Яков Матвеевич перекрестившись принимает насеку. Старики, в знак поздравления, накрывают его шапками, и он садится к старому атаману на главное место. К атаману в подписные старики, то есть в судьи, выбирали еще десять лучших людей в станице.

На их обязанности было, в случае опасности от неприятеля, бежать по полям со знаменами, скликая народ в станицу в осаду мирить ссорящихся, по общим делам, брать штрафы на выпивку, знать очередь в нарядах на службу, объявлять кругу о преступлениях и ждать от него приговора.

Суд творился на кругу или на сборе. Сбор происходил по закличке в станичной избе. Закличка делалась так: по улицам ходил есаул и резким протяжным, станичным, есаульским голосом кричал: атаманы молодцы, вся честная станица Курмоярская! Сходитеся на беседу, ради станичного дела! А кто не придет, на том станичный приговор – осьмуха!

Когда казаки соберутся, к ним выходил атаман с есаулом и атаман приказывал жалобщику доложить его дело.