Михаил Хазин - Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите

Как видите, Йель – как университет и как его правящая верхушка – был крайне заинтересован в продвижении проекта как с целью расширить собственные площади, так и с целью просто поучаствовать в освоении огромных средств. Окончательно посвящение Ричарда Ли в задачу по продвижению «городской реконструкции» состоялось буквально сразу же после его избрания мэром. В архивах Торговой палаты остались записи о событиях, развернувшихся после победы Ли на выборах 1953 года. Уже 10 ноября 1953 года, через семь дней после выборов, на заседании Палаты принято решение просить будущего мэра о встрече с целью презентации проекта городской реконструкции. Ричард Ли благосклонно отнесся к своим бывшим работодателям, и уже 19 ноября отобедал в (том самом!) Лаун-клубе в обществе пяти руководителей Палаты. В ходе обеда участники остались довольны друг другом и обо всем договорились, Ричард Ли приступил к выполнению обязанностей мэра и – по совместительству – ярого лоббиста проекта городской реконструкции.

В качестве завершающей иллюстрации отношений между «нотаблями», объединенными в Торговую палату, и мэром Нью-Хейвена, Домхофф приводит следующий отрывок из интервью, опять-таки взятом самим Далем:

«Даль: Так это вы предложили городу этот проект?

Руководитель Палаты: Да, мы (Торговая Палата) имели свою собственную программу из десяти пунктов, которая включала проект на одной из стадий. В итоге мы получили одобрение города, и мэр Ли принял мяч и с тех пор пинал его сам» [Domhoff, 2014].

Таким образом, Домхофф пусть и не статистически достоверно, но весьма убедительно продемонстрировал наличие сильных закулисных связей между политическим «лидерами» Нью-Хейвена и людьми, реально составляющими программы «городского развития». Разумеется, последних никто не выбирает, и даже с помощью самых совершенных социологических инструментов увидеть их Власть невозможно. Однако она есть.

Тем не менее критика Домхоффа опоздала на 20 лет. В 1961 году никто не сумел оспорить результаты Даля, «Кто правит» заслуженно заняла место среди лучших книг столетия, а сам Даль вскоре обогнал по популярности своего главного соперника. Уже к 1965 году цитируемость Роберта Даля в научных журналах превысила цитируемость Флойда Хантера.

Тот факт, что до наших дней (XXI век!) многие политологи ссылаются на Даля в качестве основного аргумента против «элитизма», показывает, насколько удачно у Даля получилось защитить господствующую идеологию американского истеблишмента. «Вы же и правите», – вкрадчиво убеждает простых американцев эта книга, и несмотря на 50 лет последующих исследований, это убеждение до сих пор работает. Почему работает – надеюсь, нам удалось хоть немножечко объяснить.

Теоретик.Итак, на попытках изучать «властвующую элиту» в рамках социологии был поставлен жирный крест. Даль убедительно [655] По крайней мере, для тех социологов, которые не хотели повторить судьбу Миллса. доказал, что плюралисты правы, а элитисты нет, и власть в США распределена (пусть и неравномерно) между всеми американцами. Ситуация в современной (начала XXI века) социологии вполне соответствует этому тезису: изучением властвующих элит в ней занимаются лишь отдельные маргиналы (вроде Домхоффа). Эмпирическая социология изучает «элиты» (будь то топ-менеджеры корпораций или министры европейских правительств) как самые обычные, то есть безвластные социальные группы. Теоретическая социология предпочитает обсуждать «власть вообще», не задаваясь опасным вопросом – а кто конкретно и, главное, почему обладает этой самой властью. Властвующие элиты успешно закрыли один из каналов утечки информации и спокойно продолжили решать вопросы за кулисами американской демократии.

Однако не прошло и десяти лет, как существование властвующих элит обнаружила другая наука – история. В 1966 году на полках американских магазинов появилась толстенная, в 1350 страниц, книга профессора Джорджтаунского университета Кэрролла Квигли «Трагедия и надежда: История современного нам мира» [656] Tragedy and Hope. A History of the World In Our Time – дословно «История мира в наше время», но по-русски так не говорят, а «Современная мировая история» звучит слишком официально для подзаголовка к «Трагедии и Надежде». . В ней уважаемый профессор изложил свои теоретические взгляды на экономическую и политическую историю XX века, представив ее единым процессом эволюции западной цивилизации [657] Насколько нам известно, это была первая попытка теоретического осмысления XX века. Начиная с 1980-х годов подобные исторические обзоры стали достаточно популярны; среди «лучших книг столетия» мы встречаем «Новые времена» Пола Джонсона (1981), «Эпоха крайностей» Эрика Хобсбаума (1994), «После войны» Тони Джадта (2005). Однако в 1960-е годы внимание публики привлекали совсем другие темы (прежде всего – подъем левого движения, воплотившегося в революцию 1968 года), и книга Квигли поначалу осталась незамеченной. Ну а потом... дальше у нас как раз и написано, что случилось потом. . Казалось бы, столь отвлеченная и абстрактная тема должна была быть совершенно безопасной для правящих кругов; однако на деле оказалось, что Квигли не просто знал о нескольких властных группировках, стоявших за ключевыми событиями мировой истории, но и безо всякого стеснения рассказывал о них читателю. Вот так, например: