Михаил Хазин - Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите

Потерпев поражение в многолетних политических интригах, Ибн Хальдун получил дополнительный стимул задуматься над этим вопросом. Удалившись в провинциальный городок, он посвящает несколько лет своей жизни научным изысканиям, параллельно работая над историей Северной Африки и над ее теоретическим осмыслением. В 1377 теоретическая работа завершена [404] Историческая часть потребовала больше времени, полный текст «Истории» (Китаб аль-Ибар) появился лишь в 1382 году; эта книга и сегодня остается одним из главных источников сведений об истории арабов и берберов Северной Африки, но не столь интересна, как «Мукаддима» с точки зрения теории Власти. : за несколько месяцев Ибн Хальдун пишет свою знаменитую Мукаддиму («Введение в историю», «Пролегомены» – в разных вариантах перевода). Ответы на мучившие его вопросы найдены, душевный покой обретен, и на смену неудачливому политику приходит повсеместно признанный мудрец.

Читатель.Ну хватит тянуть, говорите уже ответ! Что он такого открыл? Явно ведь не хитрый способ захватить власть – иначе мы бы знали его как султана или эмира. Так что же?

Теоретик.Попробуйте догадаться. Что можно открыть, ответив на вопрос: почему одни захватывают власть, а другие ее теряют?

Читатель.Источник власти, что ли? То, что у одних есть, а у других было, да сплыло?

Теоретик.Вот видите, как все просто, если немного подумать. Все верно: Ибн Хальдун действительно открыл источник Власти– то, что отличает победителей от побежденных, восторжествовавших правителей от свергнутых.

Читатель.Что, в самом деле? Самый настоящий источник Власти – тот, что и сейчас работает во властных разборках? И он его открыл в XIV веке?

Теоретик.А что Вас так удивляет? Ведь мы уже знаем, что Власть во все времена одинакова и меняются лишь ее маски.

Читатель.Да просто я про Ибн Хальдуна только из вашей книги и узнал. А если бы он открыл что-то стоящее, об этом, наверное, на каждом углу кричали бы. Вот с Макиавелли, например, никаких сомнений, он точно что-то такое открыл. А Ибн Хальдун... Что-то не верится!

Теоретик.А зря не верится. Мы ведь уже предупреждали о главной особенности теории Власти: что-то действительно стоящее в ней приберегается для внутреннего пользования, а широкой публике выдаются лишь идеологические мифы («мандат Неба») или общеизвестные банальности (вроде китайских «стратагем»). К тому же сама Власть успешно скрывается за разными масками (государствами, классами, корпорациями), и знания о ней обычно затеряны среди других, не менее интересных сведений. Так что чем менее известен теоретик Власти, тем более ценные знания можно у него обнаружить. Открытия Макиавелли мы рассмотрим буквально через несколько страниц, и у вас будет возможность сравнить их с результатами Ибн Хальдуна, к изложению которых мы наконец-то и переходим.

С первых же страниц «Мукаддимы» понимающему человеку становится ясно, что речь в ней пойдет не совсем про историю. История, говорит Ибн Хальдун, это всего лишь совокупность сообщений о событиях, причем очень часто эти сообщения оказываются стопроцентной ложью. Как отличить ложь от правды и получить достоверную картину происходящего? Вопрос, достойный настоящего человека Власти; обычный ответ на него – фильтровать сообщения, используя лишь доверенные источники. Но мы уже знаем (из китайских стратагем), что «доверенные» источники часто оказываются самыми ненадежными; знает это и Ибн Хальдун, и потому предлагает совершенно другой способ проверки сообщений:

«Исследовать их надлежит, опираясь на знание о природе обустроенности [405] «Мукаддима» написана на арабском языке XIV века, для многих терминов которого просто не существует общепринятого перевода на русский. Поэтому каждый переводчик Ибн Хальдуна использует собственную терминологию, которая, в свою очередь, нуждается в объяснении. В данном случае «обустроенность» – это перевод арабского термина «умран», означающего «образ жизни», «жизненный уклад», «государственный строй» и все такое прочее. Каждый раз, когда в цитатах будут появляться такие термины, мы будем давать соответствующие разъяснения в примечаниях. . Это – наилучший и наивернейший способ исследования сообщений и отделения в них правды от неправды. Он предшествует установлению справедливости передатчиков... если же оно [сообщение] невероятно, то нет никакой пользы от установления справедливости или несправедливости...» [Смирнов, 2008, с. 5].