Сергей Кисин - Особенная стать России

Это прекрасно понимал Тютчев, славянофил, автор трактата «Россия и Запад». В нем он и обозначил кардинальные различия в ментальности и пути исторического развития двух систем современного ему мира – революционной Европы и консервативной, православной России. Его «особенная стать» – это свой путь развития государства, вбирающий все прогрессивное, но отрицающий все разрушительное.

История движется по спирали. Так было полтора века назад, в начале XIX столетия, во времена Ивана Грозного, в Смуту, при Петре Великом. За свою более чем тысячелетнюю историю Россия многократно переживала критические ситуации, когда под воздействием внешних сил она легко могла утратить суверенитет, религию, государственность, большую часть населения. Когда могло исчезнуть само имя Руси-России. Ее пытались завоевывать, искушать различными поблажками, заманивали «прелестными грамотами», покупали щедрыми посулами. Россия многажды могла быть расчленена, разорвана на лоскутные одеяла политическими проходимцами, авантюристами, лжедмитриями всех мастей. При активном содействии заморских деятелей, кого пугали размеры страны и ее мощный экономический и военный потенциал. Однако каждый раз ее наиболее дальновидные правители, здоровые силы общества, в конце концов «дубина народной войны» разрушали деструктивные замыслы и выводили страну на свой, особый путь, позволявший ей сохранить свою самобытность и самоидентификацию.

Ныне также мало что изменилось – все жупелы на местах, все ярлыки развешаны на привычных гвоздях. Поэтому мы и решили проследить наиболее значимые кризисы в истории страны, вычленить их схожие черты, тенденции, провести параллели с сегодняшним днем.

Первые летописные восточнославянские княжества «Руси изначальной» отнюдь не тяготели к центростремительным поползновениям. Жили обособленно и настороженно. С соседями то торговали, то воевали. Общий язык-диалекты-наречия, родо-племенной образ жизни да языческий пантеон сближали лишь относительно. Прокопий Кесарийский утверждал, что у антов и склавинов «вся жизнь и законы одинаковы», Псевдо-Маврикий уверял, что они «ведут одинаковый образ жизни и у них одни нравы». Аль-Масуди и вовсе не делал разницы между славянами и русами, замечая, что «славяне разделяются на многие народы; некоторые из них суть христиане, между ними находятся также язычники, точно также солнцепоклонники».

От внешней агрессии предпочитали отгораживаться не объединёнными ратями, а сколоченными в лесистой зоне деревянными градами и засеками.

Эффективно получалось это лишь в период междоусобиц – со сходными по вооружению и воинским навыкам родственными славянскими и финно-угорскими народами. Как только судьба посылала врага более многочисленного, организованного и целеустремлённого, вроде мигрирующих с востока на запад через степное Побужье-Поднепровье готов, гуннов, аланов, аваров, хазар и пр. получалось гораздо хуже. Раннеплеменные славянские степные союзы (по Иордану, Антский союз IV века), обладавшие плодородными землями и стоявшие на грани государственного образования (поляне, волыняне, дреговичи, северяне, дулебы, уличи), распадались. Выжившие после нашествий уходили на север, под защиту спасительных непроходимых лесов, либо «примучивались» захватчиками к выплате дани.

В IX веке давление извне на восточнославянские племена стало наиболее серьёзным. С востока их теснила Волжская Булгария, на юге обложил данью Хазарский каганат, на западе всё чаще их территория подвергалась набегам со стороны достигших наибольшего могущества викингов-норманнов, которые у славян назывались «варягами». Последние были особо опасны, так как всё чаще в Европе претендовали не просто на грабёж, а уже на политическое подчинение местных народов. Аналогичным образом викинги осели на севере Франции, основав Нормандию, стали королями Англии, освоили Шетландские, Оркнейские, Гебридские, Фарерские острова, затерзали Ирландию.

Ситуацию усугубляли внутренние распри у северо-западных славян, где междоусобная борьба разгорелась между племенами ильменских словен, кривичей, финно-угорскими народностями мери, чуди, веси.

По мнению главного исследователя русского летописания академика Алексея Шахматова, сведение о призвании варягов содержатся ещё в «Начальном своде», составленном игуменом Киево-Печерского монастыря преподобным Иоанном в конце XI-м века и лишь оттуда перекочевавшим в «Повесть временных лет» агиографа Нестора.