Андрей Паршев - Почему Россия не Америка. Версия 2.0

Это же обязательно произойдет и сейчас. Все будущие российские правительства будут находиться под дамокловым мечом; с них будут требовать расплатиться за долги 1991–1999 годов, видимо, столетиями.

Продолжу цитирование:

«…Других случаев взятия долгосрочных кредитов нет, а если их все же берут, то тех, кто их берет, надо расстреливать, поскольку они разбазаривают на проценты достояние страны и ее народа».

Действительно, приводимые Ю. И. Мухиным обстоятельства получения кредита у Германии совершенно убийственны для руководителей 80-х — 90-х годов:

«…Когда немцы 15 августа 1939 г. обратились к СССР с предложением заключить пакт о ненападении, т. е. заключить договор, который Гитлер уже имел и с Англией, и с Францией, (и с Польшей — А.П.) глава советского правительства В. М. Молотов ответил:

«…Если, однако, теперь германское правительство делает поворот от старой политики в сторону серьезного улучшения политических отношений с СССР, то Советское правительство может только приветствовать такой поворот и готово, со своей стороны, перестроить свою политику в духе ее серьезного улучшения в отношении Германии…

…Правительство СССР считает, что первым шагом к такому улучшению отношений между СССР и Германией могло бы быть заключение торгово-кредитного соглашения».

Обратите внимание — участие Советского Союза в европейской войне пока не предполагается, а Германия ее вот-вот начнет. Это Германии, посылающей своих рабочих в армию, срочно требуется кредит — участие рабочих рук других стран… И было бы логично, если бы Германия просила у СССР кредит, а не наоборот. А здесь Молотов даже не просит, не унижается, не называет Гитлера «другом Адиком», он просто требует выдать кредит СССР, он требует, чтобы немецкие рабочие поучаствовали в укреплении обороноспособности СССР, он прямо указывает, что без этого «первого шага» он вторым заниматься не будет.

Через два дня немцы кредит СССР предоставляют.

Финансирование кредита произвел die Deutsche Golddiskontbank (Германский Золотой Учетный Банк «ДЕГО»). Сумма — 200 млн. германских марок, который выдавался СССР в течение 2-х лет, (120 млн. в первый год) сроком на 7 лет под 5 % годовых. К этому кредитному соглашению тоже был «конфиденциальный протокол», по которому германское правительство за счет немецких налогоплательщиков обязалось возвращать СССР 0,5 % годовых, уплаченных нами «ДЕГО», т. е. этот кредит фактически был дан под 4,5 %.

На что кредит был направлен? В соглашении говорится конкретно: «…исключительно поставки для инвестиционных целей, т. е. преимущественно: устройство фабрик и заводов, установки, оборудование, машины и станки всякого рода, аппаратостроение, оборудование для нефтяной промышленности, оборудование для химической промышленности, изделия электротехнической промышленности, суда, средства передвижения и транспорта, измерительные приборы, оборудование лабораторий. Сюда относятся также обычные запасные части для этих поставок. Далее сюда включаются договоры о технической помощи и о пуске в ход установок, поскольку эти договоры заключены в связи с заказами, выдаваемыми на основании настоящего соглашения…»

Интересно, что заказы производило советское торгпредство бесконтрольно. «ДЕГО» (и это оговаривалось соглашением) не имел права требовать от германских фирм-поставщиков никакой ответственности за этот кредит, то есть при общей инвестиционной направленности он не был «связанным» — германское правительство не могло нам «впарить» что-то по своему усмотрению.

«Если бы перед войной СССР сумел взять кредит у своих предполагаемых союзников по будущей войне, у Англии или США, то и это уже было бы подвигом. Но взять перед войной кредит у совершенно очевидного противника — это невероятно!»

Вот так. Неудивительно, что никто из ныне живущих виновников финансовой катастрофы 80-х — 90-х годов не заинтересован, чтобы кто-то вспомнил о том, как раньше брали кредиты. Такой кредит, да еще взятый в тех условиях, да еще использованный только на инвестиции, а не на «консультантов» — не только оправдан. Это свидетельство высочайшего профессионального уровня государственных руководителей того времени. Приведу опять-таки слова Ю. И. Мухина: «кредит — это использование рабочих рук в других странах в помощь собственным рабочим и берется он только в жизненно важных случаях».

К слову, в истории нашего государства бывали чрезвычайно критические периоды. Так, в 1927 году сложилось тяжелейшее положение с хлебными заготовками. В стране случился неурожай — собрали на 10 млн. тонн меньше, чем в предыдущем году, а главное, товарный хлеб был у кулаков — середняки еле были способны себя прокормить. А зажиточные крестьяне не торопились сдавать зерно, резонно полагая, что к весне хочешь не хочешь правительство поднимет закупочные цены. Выход был потом найден, не об этом сейчас речь, но интересно, что предложения со стороны Запада о предоставлении связанных кредитов (то есть целевых, специально на закупку зерна) наши отвергли, а вот предложения о кредитах на оборудование для индустриализации рассматривали всерьез.