Алина Рюмина - Кольцо Анаконды. Белоруссия. Хроники

Не случайно, что, отказавшись от создания собственной иммунной системы, белорусская власть оказалась перед угрозой поглощения чуждой ей идеологической матрицы.

Это началось давно, но проходило в полутеневом режиме захвата командных позиций. Реальная власть, как и деньги, любит тишину.

Но сегодня процесс перехвата инициативы закончился, и новая концептуальная власть в республике впервые показала себя и на официальном уровне, пойдя на признание прав оппозиции праздновать этот день.

Конечно, это серьезное поражение всего того государственного курса, который проводился в республике с 1994 года.

Недаром оппозиционные издания отметили, что ведущие государственные газеты и телеканалы республики никак не отреагировали на акцию по легализации БНР.

Нет одобрения, но нет и оголтелой критики предыдущих лет. Но молчание — знак согласия.

Одобрив совместную игру власти и оппозиции против России (а иначе зачем было затевать весь этот сыр-бор и после начала резкого кризиса в российско-британских отношениях посылать главу белорусского МИД Владимира Макея к премьер-министру Британии Терезе Мэй) с целью удержания власти (хотя со стороны России никаких угроз нет), Лукашенко не понимает, что тем самым он одобрил их союз против себя.

Националисты выиграли идеологическую платформу будущей Белоруссии и борьбу за центры влияния и управления.

Официальный Минск проиграл идеологическую площадку националистам. И все местные чиновники и силовики это видят.

После разгрома в 90-е националисты постепенно восстанавливают свои позиции.

Соответственно, следующими целями оппозиции и Запада будут две категории белорусских элит — это исполнительная вертикаль власти и силовики.» [11]

«Видимо, дело не в дефиците информации, а в необходимости иной интерпретации, что в корне меняет дело, как выразился бы персонаж анекдота на тему «челночной дипломатии».» [3]

«Подъём национализма в Белоруссии происходит при участии госструктур и российская общественность (как и белорусская) без удовольствия наблюдают ремейк украинских событий накануне «майдана» 2013/2014.

Националисты и русофобы действуют открыто в государственных структурах, информируют о своих достижениях с парламентских трибун и в польских СМИ. До сих пор не создано единое гуманитарное пространство Союзного государства России и Белоруссии.

Неспроста до сих пор Лукашенко так и не подарил президенту России давно обещанные учебники по истории Белоруссии.» [22]

А далее все становится очень похоже на украинский сценарий. Можно заметить однотипность и синхронность

«Самое обидное, что в Белоруссии давно уже наметился четкий крен в сторону переписывания нашей общей истории.

Он начался с того, что в Могилеве с памятника Пушкину были сбиты антизападные строки поэта из оды «Клеветникам России». С признания польского сепаратиста и бандита Кастуся Калиновского борцом за свободу белорусского народа и сбора подписей за запрет георгиевской ленты.» [32]

«Ревизионизм стал мейнстримом официальной историографии и относительно недавно белорусский министр образования на полном серьёзе предлагал покончить с выбором родителями языка обучения в школах — по примеру Латвии.» [22]

Однако «пресловутая «радзивиловщина», склеенная наспех и пропихиваемая группировкой Макея-Якубовича в общественное сознание, встретила не только серьезное непонимание, но и сопротивление со стороны подавляющей части белорусского общества.» [10]

«Глава МИД Владимир Макей в опубликованном на сайте министерства интервью представил данную ситуацию совершенно иначе, заявив, что «для нас самое главное — использовать этот момент для организации реального диалога между государством и гражданским обществом».

В контексте рассуждений на тему прав человека глава МИД Белоруссии солгал, заявив: «Между прочим, Беларусь — единственная страна постсоветского пространства, в новейшей истории которой не было военных конфликтов».

С этим утверждением мог бы поспорить, например, его коллега из соседней Латвии Эдгар Ринкевич. Или его друг из Казахстана Нурсултан Назарбаев. Или его друг из Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов.

Также не верится в то, что у властей Белоруссии «нет полной информации» по провозглашённой группой националистов в 1918 году «Белорусской народной республике» — именно так и представил дело Макей.» [3]