Евгений Сатановский - Обрывок летописи года металлической крысы

Выводы. Системы эти их по-настоящему задели за живое, и они испугались всерьёз. Иначе бы не морочили нам голову. Молодцы оборонщики. И военные молодцы. Это первое. Пока что они нас полагают такими же идиотами, какими мы в переговорах с ними были всегда – или почти всегда. Что можно понять, вспоминая переговоры по Алеппо и долгие толковища по Украине. Хотя, конечно, разница между Джоном Керри и Викторией Нуланд огромная. Но не с точки зрения конечных результатов, которые, сколько процесс ни настраивай, никогда не были в НАШУ пользу. Это второе.

И наконец: если им от нас что-то нужно всерьёз, имеет смысл понять, что нужно нам, и оценить, имеет смысл с ними говорить сейчас или поднимать ставки, пока у них не засвербит в причинном месте так, что они за нами бегать начнут и сами будут предлагать. И вот тогда ещё покочевряжиться нужно, а не бросаться на их предложения – ни на первое, ни на последующее. Это не дипломатия, детка. Это базар. Причём торговля с шулером – особый жанр. Там и блефу место, и подсушить его стоит – пусть мучается.

Не умеем? Не опускаемся до того, чтобы вести себя как они? В благородство играем? Хотим выглядеть пристойно в собственных глазах, общаясь с этой шпаной? Тогда так опускать нас и будут. Если козыри есть на руках, играть, может, и надо, но осторожно, не рискуя и, главное, понимая, в какую игру играешь. В ИХ игры мы тридцать с лишним лет играем. Собственные начали совсем недавно. При этом по дороге чего только не проиграли, включая страну. Могли и больше проиграть, этого они от нас и ждут.

Так что спасибо Госдепартаменту за сигнал. Как следствие, оборонный потенциал нужно наращивать, угрозы игнорировать, намёки тоже, а за искреннее стремление быстрей отреагировать и начать с ними говорить, не имея никакой цели и задачи, за исключением самого разговора, бить по рукам и вычищать из рядов. Они со времён Козырева привыкли к тому, что нас только разговором о подписании какого-нибудь договора помани, мы тут же поведёмся. После чего бегаем за ними, как дурак за салом. Нормальная, традиционная разводка, но не в данном случае. Пускай сами за нами бегают.

Впечатление, которое навевает мемориал на месте Ржевской битвы, одной из самых долгих, жестоких и кровопролитных за всё время войны, без которой не было бы победы под Сталинградом и много чего ещё, двойственное. Слёзы на глазах, и убивать хочется.

С художественной точки зрения он великолепен. От журавлей, которые поднимают в небо солдата, горло перехватывает, как от песни, которую Бернес на своём последнем концерте пел, где довелось побывать ещё ребёнком. С войны едва четверть века прошло. Тогда папа девятого мая повёл на Пискарёвское кладбище, куда съезжались толпы людей. На нём, где-то в братских могилах, лежали почти все родные, которые в Ленинграде встретили войну.

Деда перед самой войной туда перевели с Дальнего Востока. Он уцелел – воевал. На фронте часто было безопаснее, чем в тылу, по крайней мере ленинградском тылу. Маму с бабушкой отправили в эвакуацию, на Урал. Пара родственников пережили блокаду. Остальные лежали там, под бледным балтийским небом. Огромное кладбище. Бескрайнее.

Это то, что на новоязе нашей новой сволочи называют «победобесие». Память о войне. Уважение к павшим. Мемориалы. Собор в Парке «Патриот». «Бессмертный полк». Парад Победы. Открываемые архивы. Память о Холокосте. Правда о войне и о союзниках. Абсолютно неприемлемая для всей той сволочи, которая полагает, что нам надо каяться, виниться за всё перед всеми и глотать любые оскорбления.

При Путине увековечивание памяти о войне и победе стало нормой. И раз это так, он заслужил своё правление. При всех недостатках системы, которую создал и возглавляет, заслужил. Ржев – символ этого. Это не была яркая победа, которую можно было вписать в чью-то биографию. Там было много неудач и много ошибок, так что генералы не любили про него вспоминать. И военные историки не любили. А о руководстве партии и правительства не стоит и говорить…

Теперь мемориал построен, и память людей, которые на этом месте погибли, увековечена. И тут не в том дело, что совесть спокойна. Поисковикам ещё годы работать и работать. Но очень символично и очень справедливо, что тем, кто погиб в этой страшной, мало кому известной битве, отдано должное. Что до «победобесия»… Не самое это умное дело, такими словами бросаться. Так разговорчивых дураков могут удивить те, у кого кто-то на той войне погиб, и память о них для их детей и внуков важна…