Джейкоб Аппель - Кого спасают первым? Медицинские и этические дилеммы - как решить их по совести и по закону

Большинство специалистов по этике не одобряет этих попыток. Артур Каплан, известный американский биоэтик, написал в «Форбс», что «человек должен окончательно лишиться разума», чтобы попробовать провести пересадку мозга, используя существующие технологии. Каплан отметил, что после такой операции человеку придется принимать иммунодепрессанты, имеющие серьезные побочные эффекты. Жизнь на таких препаратах может оказаться несчастной. Отторжение пересаженного органа в данном случае будет представлять собой отдельную проблему, поскольку грозит медленной и болезненной смертью. Не стоит забывать и о вероятности значительного психологического стресса. Клинт Халлам, первый в мире реципиент пересаженной руки, в итоге предпочел ампутировать конечность, поскольку чувствовал себя «психологически оторванным» от нее. Что, если реципиент трансплантата головы тоже не будет чувствовать единства со своим новым телом? Наконец, успешное соединение спинномозговых нервов без новых технических достижений кажется маловероятным. В лучшем случае Дон окажется парализованным.

На другой же чаше весов оказывается мрачная реальность: без трансплантации Дон скоро умрет. Принцип автономии позволяет ему принимать самостоятельные решения. В конце концов, он нейрохирург, поэтому наверняка понимает все риски. Разумеется, последствия операции могут оказаться ужасающими. Возможно, Дон проснется и поймет, что находится в сознании, но при этом «заперт» [21] Синдром запертого человека возникает при формировании очага поражения в определенной области ствола головного мозга вблизи границы со спинным мозгом. Пациент при этом утрачивает возможность двигаться и говорить; возможна утрата и глазодвигательных реакций. – Прим. науч. ред. в собственном мозге, не имеет возможности что-либо воспринимать и коммуницировать с другими людьми. Даже если бы пациент действительно мог осознать и оценить мучения, которые влечет за собой такое существование (что маловероятно), возникает вопрос: может, некоторые формы страдания настолько ужасны, что никого нельзя подвергать риску испытать их?

Уоррен – 52-летний писатель, которого с молодости преследуют сексуальные фантазии о несовершеннолетних мальчиках и девочках. Многочисленные сеансы психотерапии не помогли сократить его потребности. Психиатр порекомендовал ему химическую кастрацию путем гормональных инъекций, но Уоррен узнал, что такой метод повышает риск инсульта. Он попросил местного хирурга доктора Ханникатта кастрировать его традиционным методом. Уоррен пользуется «Медикейд», программой медицинской помощи нуждающимся, и не имеет свободных денег.

Следует ли доктору Ханникатту согласиться на хирургическое удаление яичек Уоррена?

Как химическая, так и хирургическая кастрация недавно снова привлекла внимание врачей и политиков в качестве метода предотвращения рецидивизма, характерного для многих, кто в прошлом совершил преступления сексуального характера. В 1960-х годах сексолог Джон Мани из Университета Джона Хопкинса впервые стал использовать контрацептивный гормон медроксипрогестерон, чтобы уменьшать либидо у педофилов. В 1996 году Калифорния обязала небольшую группу насильников-рецидивистов пройти такое лечение. В 1997 году Джордж У. Буш, который в то время был губернатором, подписал закон, и Техас стал первым штатом, который позволил заключенным добровольно идти на хирургическую кастрацию. За последние двадцать лет во многих штатах были приняты законы, которые либо требовали определенной формы кастрации для ограниченного числа преступников, либо допускали ее.

КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА РФ

В России принудительные меры медицинского характера применяются в целях усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних (14-ФЗ), но химическая кастрация осуществляется лишь с согласия осужденного.

Часто они действуют в сочетании с законами о «гражданских обязательствах», которые позволяют штатам держать заключенных, осужденных за преступления сексуального характера, взаперти в больницах после истечения срока их наказания из-за опасности таких людей для общества. Некоторые преступники решаются на кастрацию, чтобы уменьшить нездоровые желания или продемонстрировать свою решимость предотвратить будущие преступления. Критики осуждают такую политику за ее принудительный характер. Они также говорят о значительном медицинском риске и побочных эффектах химической кастрации, а также необратимости хирургической процедуры.