Мартин Ли - Фашизм - реинкарнация. От генералов Гитлера до современных неонацистов и правых экстремистов

Следующие полтора года Скорцени пользовался средствами ЦРУ для того, чтобы завербовать на службу ветеранов SS и других «знаменитостей» Третьего рейха. Они с радостью воспользовались, по словам Гелена, «возможностью вдохнуть новую жизнь и опыт в египетские секретные службы». По протекции Скорцени на службу поступило ещё свыше 100 немецких советников. Некоторые из них были призваны из неонацистских организаций и остатков сетей «Организации бывших членов SS» в Мадриде. Среди людей Скорцени были и такие беглецы, как штурмбаннфюрер SS Леопольд Глейм, приговорённый к смерти за преступления, совершенные в годы войны, когда он возглавлял действовавшие в Польше подразделения гестапо, а также Франц Бюнше, работавший у Геббельса пропагандист. Он прославился своей порнографической книгой «Сексуальные обычаи евреев». Ветеран ЦРУ Майлз Коупленд высказался об этом достаточно кратко: «Возможно, кто–нибудь однажды придумает способ побудить утончённых джентльменов устраиваться на работу в службы безопасности. Однако совершенно очевидно, что такой способ не был известен ни Насеру, ни его американским советникам» [293].

Тот факт, что Египет формально находился в состоянии войны с Израилем, добавлял энтузиазма многим из людей Гелена, известным своими антисемитскими наклонностями. Они охотно помогали пришедшим к власти «Свободным офицерам». Гелен также отмечает в своих мемуарах, что арабские страны «были рады принять немцев с якобы нацистским прошлым». Что касается Насера, то он особенно уважал Скорцени. Для руководства египетских военных Скорцени был мастером засад, бесстрашным рыцарем плаща и кинжала, настоящим Джеймсом Бондом даже в сравнении с лучшими из них. Английские официальные лица, раздражённые снижением своего статуса на Ближнем Востоке, не испытывали особого энтузиазма от присутствия Скорцени в Каире. Выступая в палате общин, премьер- министр Уинстон Черчилль предупредил: «Египетская армия получает помощь и обучается нацистскими инструкторами и штабными офицерами, присутствующими там в совершенно несообразном количестве». Однако представитель египетского правительства немедленно выразил недоумение причиной подобной озабоченности: «Великобритания сама пользуется услугами более чем четырёх тысяч немецких экспертов. Несколько тысяч работают в США, не отстают и другие страны» [294].

Заселившись в свой номер в «Luna Park Hotel», Фрэнсис Паркер Йоки подошёл к окну и посмотрел на город, который арабы называли «Мать мира». Он отчётливо видел массивный бастион крепости Саладина, одну из главных достопримечательностей Каира, а также три стройных минарета Аль–Ахзар, возвышавшихся над бескрайней панорамой мечетей и прижавшихся друг к другу крыш. За пределами старого города было видно несколько строящихся небоскрёбов. Вдали возвышались пирамиды, будто немые стражи тайны ушедших эпох.

Революционер, ищущий революцию, Йоки приехал в Каир летом 1953 года, именно тогда, когда туда же прибыл Скорцени с толпой немецких советников. Несколько месяцев пребывания в Каире американский фашист провёл за написанием антисемитских пропагандистских материалов для Министерства информации Египта. Насера он считал «выдающимся и энергичным деятелем». Но Йоки не выносил палящей жары долины Нила. «Климат здесь настолько сух, что высасывает из человека все. Здесь работают 20 тысяч немцев, и они постепенно забывают своё прошлое. Они становятся чёрными. Если я здесь останусь, меня ждёт то же самое, — писал он одному из знакомых. — Я очень чувствителен. Я всегда ненавидел солнце». Испытывая недостаток в деньгах, перед отъездом Йоки попытался продать один из своих американских паспортов [295].

По мере того как все новые нацисты прибывали в египетскую столицу, роскошные бары и элитные клубы города превращались в сборище ветеранов SS, «специалистов по допросам» из гестапо, учёных–ракетчиков. Все они свободно общались с пылкими арабскими радикалами, нелегальными торговцами оружием и израильскими шпионами. Для генерал–майора Отто–Эрнста Ремера этот мир был особенно привлекателен. Бежав из Германии, чтобы скрыться от повторного тюремного заключения, он в 1953 году перебрался в Египет. В отличие от Йоки, солнце пустыни его не страшило. Ближний Восток — Каир, затем Дамаск — почти на 30 лет станет основным театром действий для Ремера. Он также поступит на службу к египетскому правительству в качестве, по его собственным словам, «политического советника Насера» [296].