Илья Вагман - 50 знаменитых террористов

Подготовка к восьмому по счету покушению велась очень тщательно. Народовольцы собирались на конспиративной квартире, которую держали Вера Фигнер и Григорий Исаев. С января 1881 года здесь происходили все заседания группы, на которых до мельчайших подробностей разрабатывался план терракта, здесь был назначен день покушения – 1 марта и составлена прокламация об убийстве царя. Фигнер вместе с товарищами здесь же подготавливала бомбы. Еще одна явочная квартира была на Малой Садовой улице, где Н. А. Богданович и А. Яковлева открыли лавку по продаже сыров. Теперь отсюда велся подкоп под проезжую часть улицы, где проходил один из маршрутов воскресных прогулок императора.

1 марта Вера Фигнер должна была находиться на своей конспиративной квартире и ждать товарищей. Григорий Исаев принес весть о том, что покушение опять провалилось – царь проехал по другой улице. Вера была в отчаянии. Очередная неудача! Снова силы потрачены зря! Но в тот же день она узнает, что все-таки цель достигнута – Александр II был казнен. «На улицах всюду шел говор, – вспоминала Фигнер, – и было заметно волнение: говорили о государе, о ранах, о крови и смерти. Когда я вошла к себе, к друзьям, которые еще ничего не подозревали, то от волнения едва могла выговорить, что царь убит. Я плакала, как и другие; тяжелый кошмар, давивший в течение десяти лет молодую Россию, был прерван; ужасы, тюрьмы и ссылки, насилия и жестокости над сотнями и тысячами наших единомышленников, кровь наших мучеников – все искупала эта минута, эта пролитая нами царская кровь».

Но затем начались всеобщие аресты. Вера Николаевна единственная из членов Исполнительного комитета осталась на свободе. Были осуждены и казнены Н. И. Кибальчич, А. И. Желябов, А. Д. Михайлов, С. Л. Перовская. И тем не менее, Фигнер пыталась возродить «Народную волю», укрепляя имеющиеся связи и создавая новые. Она даже пыталась самостоятельно заниматься террористической деятельностью, организовав в декабре 1881 года в Одессе покушение на военного прокурора. Летом 1882 года ею был принят в члены партии С. П. Дегаев, которому была поручена одесская типография. Но через полгода типография была раскрыта, а Дегаев арестован. Он оказался провокатором, согласившись выдать Фигнер властям. Был сымитирован побег из полицейского участка, и Дегаев отправился на поиски Веры Николаевны. Отыскав ее в Харькове, он устроил ей «случайную встречу» с агентом В. Меркуловым, который знал ее в лицо. Утром 10 февраля 1883 года ее арестовали прямо на улице.

Арест знаменитой революционерки произвел фурор в столице. Ее водили показывать директору департамента полиции, министрам юстиции и внутренних дел, на нее приходили посмотреть чиновники рангом пониже. Сам император Александр III на известие об ее аресте якобы воскликнул: «Слава Богу, эта ужасная женщина арестована!»

Затем были 20 месяцев, проведенные в Петропавловской крепости, и суд, получивший в истории название «процесс 14-ти». Во избежание народных волнений процесс в печати не освещался. Фигнер было предъявлено обвинение из восьми пунктов. От защиты она отказалась, заявив, что не желает «ни милости, ни снисхождения». Ее поведение на суде было настолько твердым, что восхищенный генерал Середа пришел в камеру к Вере Николаевне, чтобы поцеловать ей руку. Потом прозвучал приговор – смертная казнь через повешение, которая была «всемилостивейше заменена каторгой без срока». 12 октября 1884 года началось ее одиночное заключение в Шлиссельбургской крепости. Когда мать попыталась узнать что-либо о Вере, ей ответили: «Вы узнаете о своей дочери, когда она будет в гробу». Мать дала Вере слово не просить за нее, но почти 20 лет спустя подала прошение царю, которое удовлетворили. В январе 1903 года Фигнер объявили, что бессрочная каторга заменена на двадцатилетнюю. Она тяжело восприняла эту милость. «С горьким чувством постучала я товарищам, – пишет сама Вера Николаевна, – о свалившемся на меня несчастье, потому что несчастьем для меня было помилование. Я чувствовала себя униженной монаршей милостью. И кто же меня унизил? Мать, глубоко чтимая мать…». Но Екатерина Христофоровна так и не увидела свою дочь. 15 сентября 1904 года она скончалась от рака, а Вера Николаевна, которой исполнилось уже пятьдесят два года, покинула Шлиссельбург через две недели после этого.

Потом были два года ссылки в Архангельской и Казанской губерниях. Затем – эмиграция, пропаганда революционных идей за границей, создание Парижского комитета помощи политическим каторжанам. И снова Россия, и снова арест и ссылка в Нижний Новгород, но и здесь она продолжала свою активную политическую деятельность.