Владимир Сапега - Классовая борьба. Государство и капитал

В любом обществе можно выделить группу людей, которой присуща честность, порядочность и т. д., но это совсем не значит, что честные — есть класс, как не являются таковым верующие, патриоты или евреи. Интеллигенция (вся) есть наемные служащие у капитала и госвласти. Интеллигенция как работники умственного труда (как и тысячи других групп, объединенных по идеальным критериям) есть во всех трех классах: среди рабочих, буржуазии и бюрократии. Но у них нет основополагающего общего материального интереса, т. е. единого отношения к труду, к средствам производства и аппарату управления, и нет общей противоположности к другим классам. Разные источники дохода разбивают воображаемое единство интеллигенции и заставляют ее принадлежать трем различным классам. Интеллигенция не является самостоятельным классом так же, как не является классом «средний класс», автомобилисты и дачники — это все не классовые, т. е. не политические категории, это — слои, встречающиеся внутри всех классов. Что общего между любителями шахмат олигархом и крестьянином? — Ничего, кроме шахмат. Что общего между интеллигентом рабочим и чиновником? — Ничего, кроме общей любви к Пушкину, Малому театру и Русскому музею; но это не мешает им иметь противоположные экономические и политические интересы, одному грабить другого. Так, чиновник вынужден отстегивать из бюджета средства на культуру не в силу своей интеллигентности, а в силу именно обязанности. Поэтому «политические» партии, сознательно или бессознательно пытающиеся строиться по неклассовым принципам, аморфны, беззубы и политически бессильны, т. к. не объясняют и не определяют своего отношения к средствам производства, к труду и к власти и в лучшем случае есть лишь клубы по интересам.

Интеллигенция в мирные времена громогласно заявляет о своей надклассовости или внеклассовости. Но первые же классовые столкновения рассеивают эту иллюзию и вынуждают определенно занимать позицию одной из трех противоборствующих сторон. Человек или группа людей может быть вне политической, культурной, церковной или спортивной жизни, но быть «вне политики», т. е. вне политических интересов, есть такой же абсурд как быть вне экономических интересов или вне бытия.

Марксизм не отрицает существования интеллигенции, но стремится к общему пониманию, что интеллигенция не является общественно-политическим классом, а есть лишь наиболее образованная и культурная часть своего класса (однако, не обязательно самая честная и политически активная часть). Интеллигенция не является политическим классом, потому что не антагонистична другим классам общества: не противоположна политически не-интеллигенции. Трудовая интеллигенция, открыто признающая свою классовую принадлежность, часть рабочего класса, стоящая на платформе борьбы за политические интересы трудящихся — есть совесть рабочего класса.

Рабочие — и умственного и физического труда — есть единый класс трудящихся. В современном обществе нет противоположности между умственным и физическим трудом; единственный антагонизм сводится к отношению человека к собственности, к власти, к труду — вне всякой зависимости от его национальности, порядочности и культурного уровня. Классовый антагонизм — это привилегия одного существовать за счет интересов другого. Поэтому совершенно понятны желания и необходимость всячески затушевать эту несправедливость, и заинтересованы в этом те, кого классовая война грозит лишить данной привилегии. Единственно марксизм дает возможность понять истинные (классовые) причины заинтересованности эксплуататорских классов затуманивать сознание народа всякой ересью, антикультурой и мракобесием — с целью отвлечь от классовой борьбы, от поиска реального механизма противодействия национальному бедствию, — как телевизор отвлекает от книги, а аллилуйя отвлекает от мысли.

Социализм XX века разрешил многовековую задачу гигантской важности: устранил противоречия между промышленным рабочим классом и крестьянством. Экономический и политический союз рабочего класса и крестьянства — есть главный итог социальной истории минувшей эпохи. [Обязательно см.: Ленин, 44: 329]. Нынче нет такого класса, имеющего греть руки на противоречии рабочих и крестьян; сегодня и рабочие, и крестьяне составляют единый класс — рабочий класс. Поэтому под рабочим классом марксизм сегодня понимает и крестьянство, и непосредственно рабочих, занятых в индустрии, и все группы трудовой интеллигенции (чему, к слову, прежде ужаснулись бы и Маркс, и ранний Ленин).