Дэниел Эллсберг - Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны

Тем же утром я подготовил еще один вопрос, который предполагалось направить начальникам штабов за подписью президента. В нем запрашивались данные о глобальных потерях от наших ударов, не только в советско-китайском блоке, но и в других странах, которые должны пострадать в результате выпадения радиоактивных осадков. И вновь ответ не заставил себя ждать. Комер показал его мне примерно через неделю. На этот раз в документе приводилась таблица с пояснениями.

В соответствии с прогнозом в Восточной Европе в сумме должны были погибнуть еще 100 млн человек. Радиоактивное заражение могло погубить 100 млн человек и в Западной Европе в зависимости от направления ветра (по большому счету все определялось временем года). Так или иначе, независимо от времени года ожидалась гибель не менее 100 млн человек в нейтральных странах вблизи границ советского блока и Китая: в Финляндии, Австрии, Афганистане, Индии, Японии и др. Радиоактивное заражение после ядерных ударов по укрытиям для советских подводных лодок в Ленинграде должно было, например, полностью опустошить Финляндию.

Суммарные потери от первого американского удара по Советскому Союзу и странам Варшавского договора, а также по Китаю Объединенный комитет оценивал примерно в 600 млн человек. Это сотня холокостов.

Я хорошо помню чувства, захлестнувшие меня при виде этого листка бумаги с диаграммой. Я думал: «Такому листу бумаги не место на Земле. Он не должен был появиться на свет. Не в Америке. Нигде, никогда. Это картина самого большого зла за всю историю человечества. На Земле не должно произойти ничего такого, о чем в нем говорится».

Один из основных ожидаемых эффектов этого плана – отчасти желательный, отчасти (в союзных и нейтральных странах, а также в странах-сателлитах) нежелательный, но предсказуемый и приемлемый – так называемый «сопутствующий урон» был подытожен на втором листке бумаги, который я увидел неделю спустя весной 1961 г.: уничтожение более полумиллиарда человек.

С того дня главной целью моей жизни стало предотвращение реализации подобных планов.

На протяжении тех двух лет, когда я находился под обвинением в копировании совершенно секретных документов Пентагона, двух последующих лет, когда велось расследование Уотергейтского дела, а потом еще более 40 лет один вопрос так и не был предан огласке. В нашей команде защиты во время разбирательства в курсе дела, кроме меня, был лишь мой главный поверенный Леонард Боудин. Ни его помощники, ни мой соответчик Тони Руссо, ни моя жена Патриша ничего не знали об этом.

Во время судебного процесса в Лос-Анджелесе репортеры, в том числе и Питер Шрэг, писавший книгу об этом деле, неоднократно спрашивали меня: «Как долго вы копировали документы? Сколько времени на это ушло?» Я неизменно уходил от ответа и менял тему. Откровенное признание показало бы, что так много времени на копирование одних лишь документов Пентагона не требуется, и неизбежно привело бы к вопросу, на который мне не хотелось отвечать: «Что еще вы копировали?»

Дело в том, что с осени 1969 г. до момента моего ухода из корпорации RAND в августе 1970 г. я копировал все совершенно секретные документы, попадавшие в сейф моего офиса, а также документы из других сейфов (документы Пентагона объемом 7000 страниц – лишь часть снятых копий), общий объем скопированных документов составлял порядка 15 000 страниц. Копии делались в нескольких экземплярах. Я собирался раскрыть все, а не только документы Пентагона. Так вот, это самое намерение, а также характер других скопированных документов и держались в тайне с момента копирования до настоящего времени.

Многие из этих документов {1} 1 Многие из этих документов См. National Security Study Memorandum 1 (NSSM-1), Vietnam Options paper, and others: ellsberg.net/Vietnam. имели отношение к Вьетнаму, включая совершенно секретную работу, которую я выполнял в конце 1968 г. – начале 1969 г. для Генри Киссинджера после того, как избранный, но еще не вступивший в должность президент Ричард Никсон назначил его советником по национальной безопасности. Однако по большей части то, что я скопировал (так называемые «другие документы Пентагона»), состояло из моих заметок и исследований, связанных с секретными планами ядерной войны, системами управления и контроля ядерных вооружений, а также с ядерными кризисами. Это были стенографические выдержки и копии критически важных документов, прошлые планы ведения войны (ни один из них уже не был текущим на тот момент), телеграммы и результаты исследований, выполненных мною и другими, включая некоторые исследования по ядерной политике {2} 2 включая некоторые исследования по ядерной политике National Security Study Memorandum 3 (NSSM-3), 1969, – все еще нерассекреченный документ, несмотря на неоднократные запросы неправительственной организации National Security Archive в соответствии с Законом о свободе информации. , осуществленные персоналом возглавляемого Киссинджером Совета национальной безопасности.