Олег Хлобустов - Госбезопасность России от Александра I до Путина

В результате короткого обмена любезностями, Роулинсон узнал, что русский офицер направляется в лагерь персидского шаха.

Встреча показалась ему подозрительной и Роулинсон поспешил проинформировать о таинственном русском своего посла в Тегеране, а тот – британского резидента в Кабуле. Лорд Окленд, генерал-губернатор Индии, получив сообщение о таинственном русском, также встревожился не на шутку…

Казалось, начали сбываться самые страшные предсказания о гипотетической угрозе со стороны далекой России.

Этим «таинственным русским» был отправлявшийся в Кабул Виткевич.

Так британская разведка начала изучение первой российской дипломатической миссии в Афганистане.

…. В декабре 1837 г. отряд Виткевича прибыл в Кабул и представился при дворце шаха.

Христианского единоверца пригласил на рождественский ужин советник шаха и по совместительству британский резидент в Афганистане уже подполковник Александр Бернс. Эта многозначительная встреча двух дипломатов-разведчиков перед их решающей схваткой вдали от родины, но во имя ее интересов, стала единственной.

О Виткевиче Бернс написал, что он «вполне джентльмен, приятен, интеллигентен и хорошо информирован». К тому же бывший «бессрочный рядовой» оренбургского корпуса по месту службы-сылки выучил турецкий и персидский языки.

Хозяин был велеречив, ведь он надеялся вызвать гостя на ответную откровенность, вызвать ответный поток честолюбивых признаний и стремление также «блеснуть» личной осведомленностью и значимостью….

Еще бы! Бернсу было чем поразить воображение и чувства молодого русского.

Он красочно описал, как прибыл в Кабул в сентябре, хотя бывал здесь и ранее, а с шахом Дост-Мохаммедом вообще близко знаком более 5 лет….

В знак особого уважения со стороны шаха, Бернса усадили на слона и торжественно провезли по городу к его резиденции в известной на всю Азию крепости Бела Хиссар. До Кабула, владевший персидским, арабским и хинди языками Бернс побывал также в Пенджабе и в Бухаре, но был разочарован, узнав что его русский гость бывал в Бухаре трижды….

Еще бы! Ведь его первому визиту в сердце Азии придавалось столь важно значение, что Бернс был вызван для доклада в Лондон и даже удостоился аудиенции у короля.

Выпущенная в Лондоне в рекордные сроки книга Бернса «Путешествие в Бухару», принесла автору известность и славу, а Королевское географическое общество наградило его золотой медалью.

Умолчал гостеприимный хозяин лишь о том, что в приложение к своей книге для соответствующих ведомств его величества были представлены военный и политико-экономический доклады о путешествии, где доказывал необходимость расширения британского присутствия в Центральной Азии и ограничения «экспансии русского царя».

Бернс с уважением отзывался о храбрости афганских солдат, но в тоже время предлагал открыть в Кабуле миссию, которая помимо политической и разведывательной работы должна была содействовать продвижению британских товаров на Туркестанский рынок….

Умолчал перед гостем Бернс и о том, что уже в следующем, 1835 г. в Лондоне появилась книга Дэвида Укварта, ранее тайно совершившего нелегальное путешествие в Черкессию, «Британия и Россия», в которой также отстаивалась идея необходимости борьбы с «русской экспансией».

А накануне прибытия Виткевича в Кабул лондонская «Таймс» так писала о России: «От границ Венгрии до сердца Бирмы и Непала (??! – О.Х.), русский дьявол неотступно преследует и терзает весь человеческий род и неустанно совершает свои злобные аферы, раздражая нашу трудолюбивую и исключительно мирную империю»[4].

Ведя ни о чем конкретном не говорящую беседу, гость также сдержанно рассказал гостеприимному хозяину о своих многочисленных путешествиях по приграничным землям Оренбургского края, хотя главного – цели его миссии в Кабул, любопытному англичанину узнать не удалось.

В начале января русский посланник посетил шахский дворец и передал свою верительную грамоту.

Афганцы столь мало знали о России, а влияние советника Бернса столь велико, что шах решил даже проконсультироваться у него по поводу подлинности верительной грамоты Виткевича и личного письма Нессельроде, с которых были сняты копии и отправлены в Бомбей.

Таким образом, как окажется впоследствии, шах Дост-Мухаммед подорвал собственные позиции в глазах англичан, а Бернс станет заложником британских амбиций и еще невиданного в истории британского поражения и унижения.