Олег Хлобустов - Госбезопасность России от Александра I до Путина

... в один из предпоследних Олимпийских вечеров освещавшие состязания спортивные журналисты решили выяснить, какая же из команд показала себя в Москве наилучшим образом?

Но все из них согласились с тем, что лучшей на Олимпиаде стала "команда Андропова", под которой всеми присутствовавшими понимались те сотрудники правоохранительных органов, что обеспечивали безопасность спорсменов и гостей Москвы, Киева, Минска и Таллина.

И это еще один факт безусловного международного признания и оценки Юрия Владимировича Андропова на посту председателя КГБ.

На заседании Секретариата ЦК КПСС 12 августа 1980 г. с удовлетворением отмечалось, что "…Московская Олимпиада явилась большим морально-политическим успехом Советского Союза. Подготовка и проведение Олимпийских игр - крупная внешнеполитическая акция нашей страны в борьбе за продолжение разрядки в мире….

Успешное проведение Игр нанесло серьезный удар по амбициям администрации США, пытавшейся ради нагнетания международной напряженности сорвать Олимпиаду в Москве, развалить международное олимпийское движение.

Важным политическим итогом борьбы вокруг Московской Олимпиады является тот факт, что большинство западных европейских стран - союзников США по НАТО, вопреки грубому нажиму американской администрации, направили на Игры представительные спортивные делегации...".

Кто знает, какой именно вклад в достижение этих результатов внесли члены незримой "команды Андропова"?

Из истории борьбы с терроризмом в СССР

Складывается впечатление, небезосновательно писал недавно бывший первый заместитель председателя КГБ СССР Филипп Денисович Бобков, что террор, терроризм растет параллельно с развитием мировой цивилизации, если даже не опережает его[1].

Наибольшего распространения террористические воззрения и доктрины получили с середины XIX века. Причем это "вселенское" увлекающее заблуждение не обошло и Россию, где приверженность "террористической борьбе" пустила немалые корни, о чем мы уже писали ранее[2].

Новая вспышка политически мотивированного насилия, терроризма произошла в России после Октябрьской революции 1917 г., а затем в 30-е годы[3]. На борьбу с террористическими проявлениями были направлены советские органы государственной безопасности.

После окончания Великой Отечественной войны для борьбы с терроризмом в структуре нового министерства государственной безопасности (МГБ) в 1946 г. был образован специальный отдел "Т" («борьба с террором»).

Все подразделения МГБ, получавшие соответствующую информацию о наличии террористических замыслов или намерений, должны были передавать ее в этот отдел, который определял дальнейший ход расследования - принимался за него самостоятельно, или давал по нему указания подразделению, первым получившим исходные данные.

Немалое количество дел и сигналов, а также террористических акций в конце 40-х - начале 50-х годов приходилось на западные районы Украины и Белоруссии, а также республики Прибалтики, где сохранились и продолжали действовать националистические подполья и связанные с ним "повстанческие" группы "сопротивления" ("лесных братьев").

Нередко "акции" "групп сопротивления" принимали характер бое- столкновений с милицией и гарнизонами РККА, в ходе которых гибли мирные жители, включая детей, женщин и стариков. Поскольку некоторые из указанных "повстанческих групп" имели связи со спецслужбами иностранных государств - в первую очередь Великобритании, работа на этом направлении контрразведывательной деятельности направлялась отделом 2-Н Второго главного управления МГБ СССР.

После образования в марте 1954 г. Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР этот отдел стал 2-м отделом 4 управления.

Позже, при реорганизации структуры КГБ в феврале 1960 г. штат и функции этого отдела, как и иных подразделений управления, были переданы

во 2 Главное управление.

Задача борьбы с возможными террористическими проявлениями была поставлена перед всеми подразделениями органов КГБ, но единого учетно-координационного органа по организации противодействия терроризму в центральном аппарате Комитета не стало.

Эти реорганизации свидетельствуют о том, что количество и масштаб проявлений был незначителен (бывали правда, отдельные факты попыток покушений на выборных партийных работников, председателей колхозов и сельсоветов, других местных номенклатурных "государственных или общественных деятелей, представителей власти", что первоначально могло квалифицироваться как "террористический акт", однако впоследствии при исследовании субъективной стороны этих деяний они, как правило, получали иную уголовно-правовую квалификацию), и что это направление оперативной работы органов КГБ отходило на задний план.