Александр Казённов - Диктатура пролетариата - термин, понятие, идея, проблема

И не случайно критики Парижской Коммуны и Первой русской революции сразу обрушились на Великую Октябрьскую Социалистическую Революцию и диктатуру пролетариата в России с критикой: они видели в новом государстве не сущую коммунистическую идею, а разоренное мировой войной и уставшее от буржуазной чехарды общество. Поэтому Плеханов и сказал: «меня эти события огорчают».

Думается, что Ленин, как раз, видел эту сущую коммунистическую идею, поскольку был подготовлен к пониманию хода осуществления всемирных идей изучением «Науки логики» Гегеля в 1915–1916 годах. Идея диктатуры пролетариата выполняла в теории марксизма ту же роль, что практическая идея в учении об идеях Г.Гегеля. Как практическая идея соотносится с абсолютной идеей у Гегеля, так идея диктатуры пролетариата относится к идее коммунизма. (Тут надо помнить, правда, что и вообще понятие идеи является более сложным, чем обычно понимают). У Гегеля абсолютная идея (и практическая идея, как еѐ момент) выполняет задачу всеобщего источника и движителя гигантского опосредствования процесса познания во всемирной истории. Это подметил В.И.Ленин, когда подробно изучал Логику Гегеля. В конспекте «Наука логики. Учение о понятии» он пишет: «Эта фраза на последней странице Логики архизамечательна (Речь идет о фразе Гегеля: «Идея, сущая для себя, рассматриваемая со стороны этого своего единства с собой, есть созерцание, и созерцающая идея есть природа»). Переход логической идеи к природе. Рукой подать к материализму» (Ленин В.И. Полн. cобр. cоч., т.29, с.215). Сравнивая это место Логики с подобным местом в малой логике (в Энциклопедии философских наук), он пишет здесь же: «NB: В малой логике (Энциклопедия №244, Zusatz [добавление – А.К.] стр.414) последняя фраза книги такова «diese seiende Idee aber ist die Natur» (Ленин В.И. Там же).

Следует заметить, что в Полном собрании сочинений В.И.Ленина эта мысль в сноске передана не совсем точно: «но эта существующая идея есть природа». Правильнее было бы сказать «сущая идея», как это сделано в переводе «Науки логики». Природа толькотолько отделилась от абсолютной идеи у идеалиста Гегеля. Т.е. только что приступил читатель к изучению «Философии природы», он еѐ непосредственно обозревает (созерцает) как некое абстрактное еще целое, сущее. Das Seiende — сущее, от существительного «бытие». бытие как только что ставшее наличное бытие, взятое непосредственно, т.е как сущее. «Существующее» — более конкретная и определенная категория, а потому здесь не подходит. Как и революция, и коммунизм в октябре 1917 года: они еще не существующие, хотя уже сущие, становящиеся. Они еще только начало переворота. Они есть в борьбе за осуществление.

После революции начался второй этап проблематизации идеи диктатуры пролетариата, когда сомневающиеся и враждебные ленинизму элементы раздули в большую проблему вопрос о возможности завершения революции и построения социализма в одной стране — России, не самой передовой стране капитализма.

Собственно, это было продолжение борьбы по вопросу возможности победы революции в одной стране. Эта проблема была блестяще решена Лениным теоретически и партией большевиков практически.

Но сомневающиеся в партии остались, а враги вне партии увеличились неисчислимо. Враги проникали в партию, а сомневающиеся продолжали старую линию в новых условиях. Напирали на тезис основоположников марксизма об одновременной революции в передовых странах. Но ведь дело здесь не в «одновременности», которая для исторических эпох относительна и весьма условна. Время буржуазных революций в Европе растянулось на десятки лет. Причем и Россия участвовала в этом движении одной из первых в 1825 году, через 36 лет после Французской революции.

Да и Маркс говорил: «Между тем как мы говорим рабочим: вам, может быть, придется пережить еще 15, 20, 50 лет гражданских войн и международных столкновений не только для того, чтобы изменить существующие условия, но и для того, чтобы изменить самих себя и сделать себя способными к политическому господству» (Маркс К. и Энгельс Ф. Собр. соч., т.8, с.431). Так что с десяток лет в одну или другую сторону в таком масштабном процессе не принципиально. Хотя понятно, что каждое «время» (год, месяц, день) уникально и предоставляет свои, только ему свойственные, возможности. Наконец, вопрос о мировой революции не снимался с повестки дня большевиками и Лениным, изменилось понимание порядка процесса, а не его сущности. Коммунизм понимался как мировой процесс, а Октябрьская революция — как всемирно-историческое явление.