Боб Вудворд - Страх. Трамп в Белом доме

«Мы делаем это не для Южной Кореи, — сказал Мэттис. — Мы помогаем Южной Корее потому, что она помогает нам».

Президент, казалось, согласился, но только на мгновение.

В 2016 г. кандидат Трамп так сформулировал для меня и Боба Косты задачу президента: «Больше, чем что-либо другое, это обеспечение безопасности нашей страны… Это задача номер один, два и три. Военная мощь, экономическая сила, защита нашей страны от нанесения ущерба извне. И разумеется, для меня это всегда будет стоять на первом месте».

В реальности же Соединенные Штаты в 2017 г. оказались во власти эмоционально взвинченного, эксцентричного и непредсказуемого лидера. Члены его аппарата сплотились с тем, чтобы целенаправленно блокировать самые опасные, на их взгляд, импульсивные действия президента. Это было своего рода нервное расстройство исполнительной власти самой могущественной страны в мире.

Именно об этом и пойдет речь дальше.

В августе 2010 г., за шесть лет до того, как он стал руководителем победоносной избирательной кампании Дональда Трампа, 57-летнему продюсеру политических фильмов правого толка Стиву Бэннону позвонили.

«Что ты делаешь завтра?» — прозвучал вопрос. Это был Дэвид Босси, консервативный активист, который занимался охотой на скандалы вокруг Билла и Хиллари Клинтон уже чуть ли не два десятилетия.

«Будто ты не знаешь, — ответил Бэннон, — я монтирую эти гребаные фильмы для тебя».

В 2010 г. должны были пройти промежуточные выборы в конгресс. Движение «Чаепитие» было на пике, и республиканцы заметно активизировались.

«Дейв, у нас на выходе еще два фильма. На мне монтаж. Работаю по 20 часов в день в комитете “Объединенные граждане”». Этот консервативный комитет политических действий, возглавляемый Босси, буквально лепил антиклинтоновские фильмы.

«Ты можешь приехать ко мне в Нью-Йорк?»

«Зачем?»

«Встретиться с Дональдом Трампом», — сказал Босси.

«Для чего?»

«Он собирается баллотироваться на пост президента», — сказал Босси.

«В какой стране?» — поинтересовался Бэннон.

Нет, серьезно, — не отступал Босси, который уже несколько месяцев работал с Трампом. — Трамп предлагает встретиться.

«У меня нет возможности тратить время впустую, чувак, — сказал Бэннон. — Дональд Трамп никогда не станет президентом. Брось. Против Обамы? Забудь об этом. У меня нет времени на всякую хрень».

«Ты не хочешь встретиться с ним?»

«Нет, он мне совершенно неинтересен». Трамп как-то раз дал получасовое интервью для воскресной радиопрограммы The Victory Sessions, которую Бэннон вел в Лос-Анджелесе и называл «радиопрограммой для думающих».

«Этого парня нельзя принимать всерьез», — сказал Бэннон.

«А я думаю, что можно», — возразил Босси. Трамп был телезнаменитостью и вел популярное шоу The Apprentice, которое на протяжении нескольких недель занимало первое место на канале NBC. «Нам совсем не вредно встретиться с ним».

В конце концов Бэннон согласился приехать в Нью-Йорк и прийти на встречу в Trump Tower.

Они поднялись в конференц-зал на 26-м этаже. Трамп тепло поздоровался с ними, и Босси сказал, что у него есть детальная презентация. Она была учебной.

Первая часть, по его словам, показывала, как нужно проводить первичные выборы, чтобы обеспечить победу. Вторая часть объясняла, как в выборной гонке за пост президента противостоять Бараку Обаме. Босси описал стандартные стратегии борьбы за голоса, процесс и проблемы. Он был респектабельным республиканцем-консерватором, сторонником ограничения полномочий правительства, и движение «Чаепитие» стало для него неожиданностью.

Проект письма от 5 сентября 2017 г. в адрес президента Южной Кореи с уведомлением о расторжении Соглашения о свободной торговле между Соединенными Штатами и Кореей. Гэри Кон убрал письмо со стала президента Трампа в Овальном кабинете, с тем чтобы не допустить его подписания и отправки

Это, по словам Босси, был важный момент в американской политике: популизм «Чаепития» захватывал страну. У простого человека прорезался голос. Популизм, рожденный в низах, менял политический порядок в пользу простых людей.

«Я — деловой человек, — напомнил им Трамп. — Я не профессиональный политический карьерист».