Виктор Даниленко - Деньги и политика [Воздействие крупного капитала на политическую жизнь в капиталистических странах]

Более того, не дожидаясь конца расследования, Рейган предложил одному из основных действующих лиц скандальной истории Э. Мизу самому занять пост министра юстиции, активно добиваясь утверждения данного назначения сенатом, причем это назначение явилось бы лишь своеобразным трамплином: в перспективе, как предполагалось, Миз должен был забраться на юридический Олимп Америки — стать одним из пожизненных членов Верховного суда США. Между тем именно Миз, занимая в 1980 году пост руководителя аппарата избирательной кампании Рейгана, фактически координировал «разведывательные операции» в лагере демократов, именно через него шел поток выкраденных из Белого дома секретных бумаг, а также памятных записок о том, как лучше использовать в борьбе за президентское кресло похищенные документы.

С утверждением Миза на пост министра юстиции, правда, вышла осечка. Но не потому, что он скомпрометировал себя участием в краже документов, — в глазах президента это скорее выглядело как заслуга, требующая соответствующего вознаграждения (тем более, если учесть и крайне правые взгляды Миза, а также его очень близкие личные отношения с Рейганом; журнал «Тайм», например, говоря о нем, отмечал, что «в Белом доме тот является почти братом президента»). Возражения сената по кандидатуре Миза объясняются вскрывшимися серьезными финансовыми аферами, в которых он оказался замешан. Получая крупные денежные займы и кредиты, Миз, как выяснилось, предпочитал расплачиваться за них тем, что помогал своим кредиторам занять престижные, выгодные посты на государственной службе (по его протекции, в частности, оказались заполненными вакансии помощника министра внутренних дел, председателя совета директоров почтовой службы США, членов делегаций США в ООН и др.). Данные факты уже давали достаточные основания для привлечения Миза к ответственности по закону, но Белый дом предпочел закрыть на них глаза, продолжая настаивать на предложенном назначении.

Под надежную защиту был взят и другой «герой» скандала с похищением секретных документов — шеф ЦРУ У. Кейси. Буквально на следующий день после опубликования упоминавшегося доклада подкомиссии конгресса президент дал ему самые лестные оценки, заявив, что он и руководимое им ведомство «служат вдохновляющим примером для собратьев-американцев и для всего мира», а с тем, чтобы окончательно закрыть дело о похищенных бумагах, отвлечь от него внимание общественности, Белый дом срочно сам перешел в контрнаступление, пытаясь раздуть скандал вокруг кандидата на пост вице-президента от демократической партии Дж. Ферраро, обвиняя ее в нарушении ведения личных финансовых дел и угрожая добиться соответствующего расследования в одной из комиссий конгресса.

Все это плохо согласуется с нормальной человеческой логикой, но зато рельефно передает логику рейгановской администрации, того морального климата, который утверждается ею в сфере политической жизни.

В связи со сказанным понятны причины сильного давления, оказанного ближайшими сотрудниками Рейгана на суд федерального округа Колумбия, который, уступая этому давлению, в конце 1983 года запретил национальному архиву публикацию более 1,5 млн. страниц конфиденциальных документов администрации Р. Никсона: рейгановской администрации явно не хотелось создавать прецедент, который мог бы повлечь за собой разоблачение ее собственных нечистоплотных махинаций.

Дополнительным подтверждением типичности и распространенности «грязных» методов в американской политической жизни могут служить события президентской избирательной кампании 1984 года, в центре которых оказался один из претендентов на пост президента от демократической партии негритянский политический деятель Дж. Джексон. В мае 1984 года в его калифорнийской штаб-квартире по проведению избирательной кампании была совершена кража со взломом и похищена часть документов. На этот раз, правда, пресса раздувать сенсацию не стала, а полиция поспешила квалифицировать происшедшее как «обычную кражу». Подобная версия, однако, прозвучала малоубедительно, так как политическая подоплека инцидента прослеживалась достаточно четко: предвыборная платформа Джексона, его последовательное выступление в защиту прав негритянского населения, резкая критика антинародной внутренней и милитаристской внешней политики республиканской администрации вызывали откровенную ярость реакционных кругов, развернувших травлю видного общественного деятеля.