Михаил Попов - Советы как форма государственной власти

На философской стороне этого вопроса стоит остановиться. Исторический материализм учит, что общественное бытие определяет общественное сознание. Это означает, что экономический строй общества определяет его идеологическую надстройку. Буржуазному господству в сфере экономики соответствует и господство буржуазной идеологии в общественном сознании. Голосуют же люди, руководствуясь своим сознанием, так что при всеобщем избирательном праве и всеобщем голосовании большинство голосов будет отдано кандидатам буржуазии. Опыт подтверждает это практически без исключений. И этот же опыт говорит, что если вдруг избирательная машина даст сбой, то в ход будут пущены иные, в том числе силовые средства, ибо они также в руках господствующего класса и он их без ожесточенной борьбы иному классу, конечно, не отдаст.

Как же быть в этой ситуации? Значит ли это, что нужно отказаться от участия в выборных компаниях и избирательной борьбе? Нет, не значит. Другое дело, что на участие в выборах в представительные органы и в их деятельности надо смотреть как на одно из средств организации трудящихся, ведя дело к созданию Советов на фабриках и заводах, к поддержке их деятельности не только с помощью профессиональных союзов и партии рабочего класса, но и с помощью депутатов, имеющих право и возможности работы в трудовых коллективах по созданию Советов. Однако избирательная и парламентская деятельность не может быть ядром политической деятельности действительно революционной партии. Ядром ее работы должна быть организация Советов на предприятиях как будущих органов новой, социалистической власти, а в настоящем как органов коллективного самоуправления трудящихся, органов их борьбы за самые насущные интересы.

Только тогда, когда на крупнейших предприятиях будут функционировать Советы, сформированные из представителей коллективов подразделений, когда они будут связаны друг с другом в масштабах городов и областей через городские и областные Советы, а в масштабах страны — через Комитет рабочих, объединяющий представителей рабочих организаций, когда они создадут свои органы поддержания порядка и противодействия насилию — рабочие дружины, только тогда вопрос о переходе власти к Советам может встать в практической плоскости. Без этого все разговоры об изменении характера власти — пустая болтовня.

Характерно, что в России в 1917 году одновременно шли два избирательных процесса — избирали в Учредительное собрание и в Советы. Выборы в Учредительное собрание дали большинство мелкобуржуазным партиям меньшевиков и эсеров, а выборы в Советы — большевикам, партии рабочего класса. Большевики правильно делали, что не отказывались от выборов в буржуазный парламент и использования возможностей выборной кампании для своей агитации, но агитировали они прежде всего за создание власти Советов и затем за переход к Советам всей власти. Опыт нашей революции учит, что социалистической революции предшествует период двоевластия, когда одновременно существуют орган буржуазного господства — буржуазный парламент — и органы будущей новой власти — Советы, съезд которых, собрание или комитет представителей призваны установить новую власть.

При наличии Советов как органов будущей власти, готовых к исполнению функций нового государственного аппарата, всеобщая политическая стачка, о которой много пишется и говорится, может послужить переходу власти от буржуазии к рабочему классу, от буржуазного парламента к власти Советов. Если же Советов, поддержанных рабочими дружинами, нет, а в ходе забастовки выдвигается требование об отставке правительства, президента или того и другого, то даже если такая отставка произойдет, это не изменит сути власти. Ведь смена лиц не означает смены класса у власти. Разъясняли же и даже разжевывали Маркс, Энгельс и Ленин как для маленьких детей, что нельзя просто взять старую государственную машину и пустить в ход для новых целей. Надо ее сломать, разбить и построить новый государственный аппарат, способный осуществлять интересы рабочего класса. Советы, избираемые в трудовых коллективах, и представляют собой этот новый государственный аппарат, приходящий на смену старому, буржуазному.

Однако эти истины очень трудно внедряются в умы и очень многие по–прежнему верят в сказки об избрании нового, хорошего президента и назначении нового, хорошего правительства. Что же касается самих парламентариев, то их наиболее распространенная болезнь — парламентский кретинизм, выражающийся в наивной вере, что в стенах парламента можно решить коренные вопросы жизни народа. На самом же деле коренные вопросы жизни народов всегда решались за рамками парламентов, самой ожесточенной классовой борьбой, а то и гражданской войной. И чем меньше предаются парламентским иллюзиям рабочие и крестьяне, создающие свои Советы, чем лучше они организованы и подготовлены, чтобы сломить неизбежное сопротивление буржуазии, тем меньше опасность гражданской войны. Наоборот, если озаботиться тем, как разоружить рабочих и как убаюкать их сказочками о добропорядочных и честных буржуа, неизбежно самое зверское избиение народа. Это вполне подтвердили события в Чили и в России.