Коллектив авторов - Закат империи США - Кризисы и конфликты [Сборник]

Жёсткая экономия при количественном смещении денежной политики стала своеобразным эвфемизмом, который обозначает простое включение денежного станка на полные обороты. Это очень напоминает ритуал жертвоприношения в примитивных религиях: деньгами набиваются карманы банкиров, но они глухи к нашим молитвам и жаждут ещё. Тем более глупо наполнять закрома банков деньгами, когда нет клиентов, которые могли бы взять их оттуда и вытянуть спрос. Получился своеобразный «социализм для банкиров». К тому же сдвиги, возникшие в отношениях между трудом капиталом в 1970-х годах, частично устранили достижения научно-технического прогресса, заставляя людей работать дольше и интенсивнее. Технологии и механизация труда становятся всё дороже, а труд в условиях эксплуатации, особенно в странах «третьего мира», — всё дешевле.

Экономисты называют это накоплением факторов кризиса: люди работают больше, получая за труд меньше. В США такая ситуация была во время Великой депрессии. Уинстон Черчилль говорил, что американцы поступают правильно, лишь исчерпав все другие возможности. Так и произошло в 1930-е годы, когда по правильному пути пошли только на четвёртый год кризиса. Постепенно рабочее время стало уменьшаться, а зарплаты расти, что и позволило выйти из кризиса. Эти перемены были связаны со страхом перед повторением событий пролетарской революции в СССР, что заставляло капиталистов вести себя лояльно по отношению к рабочим.

Рост социального обеспечения со временем стал слишком дорогим для сохранения сложившегося статус-кво. Бедные страны начали требовать свою долю в проекте всеобщего процветания. Но это невозможно обеспечить в системе, основанной на прибыли как самоцели. Первым решением было сокращение социальных прав работников экономически развитого Севера (т. н. «золотой миллиард»). Второе решение — жёсткое подавление требований Юга (развивающихся стран Третьего мира), использование военной силы. Это означало возврат в ситуацию пятисотлетней давности.

Классическим примером такого возвращения можно считать ситуацию с падением СССР и социалистического лагеря, когда в результате распродажи советского наследия на европейские рынок хлынули дешёвое сырьё и дешёвый труд, вызывая появление дешёвых денег. Такая система была очень выгодна капиталу в 1980-х и 1990-х годах. Социальная активность рабочих замораживалась, цены на продовольствие и энергоносители были рекордно низкими. А прибыли взлетали как никогда. Но, несмотря на кажущиеся успехи, эта «бель эпок» оказалась очень недолговечной.

Проблема оказалась в том, что экономика производила всё больше товаров, но их некому и не на что было покупать. Решением оказался кредит, и с 1980-х годов и вплоть до 2008 года мы наблюдали процесс замены государственного долга на частный. Это было своеобразным способом заставить людей впитать «сверхлимитно» произведённые товары. С начала 1970-х годов было четыре волны такого «впитывания», когда создавался фактически «принудительный» спрос на товары и услуги.

Государство принимало в этом кредитном «принуждении к потреблению» самое деятельное участие, снижая налоги, что приводило к ещё большему росту государственного долга. В результате возник кризис, при котором ни государство, ни частные потребители не могли выбраться из-под груза своих долгов. Объёмы долгов оказались слишком высокими, и была введена новая форма налогообложения: оплата банковских услуг превратилась в новый более эффективно взимаемый налог. Но вместо того чтобы тратить полученные деньги на создание социальной инфраструктуры, строительство и прочие общественно значимые вещи, средства отправляли под контроль банков. Кроме того, заёмщик становился аналогом крепостного, платя не только проценты по кредиту, но и оплачивая право пользоваться банковскими продуктами. Это означало фактический возврат экономики к феодальному состоянию.

Вспомним, что 80-90-е годы XIX века были такими же «тучными», как те же десятилетия XX века, а закончились они войнами и революциями. Чем закончится сейчас этот период — не ясно. Но мы точно можем сказать, что «конец истории», предрекаемый Фукуямой, не наступил. На смену новому мировому порядку идёт «ещё более новый» мировой порядок, и мы находимся на пути к нему. В данном случае хорошо вспомнить высказывание Мао о том, нам нужно нащупывать ногами подводные камни, чтобы перейти реку.

Какие же меры нужно принимать, чтобы последствия современного кризиса не стали для человечества фатальными? Марк Твен любил говорить: «История не повторяется, она рифмуется». И это должно вызывать у нас большое беспокойство. Возможно, не будет точного повторения событий 1920-х — 1930-х годов, но мы должны помнить, что меры жёсткой экономии уже были испытаны в межвоенный период в Германии, Японии и Италии. Россиянам не нужно напоминать о том, к каким ужасным последствиям подобные действия привели. Милитаристские и фашистские режимы в Европе и Японии получили власть после того, как политика жёсткой экономии применялась около года. Когда с ней было покончено, пришло время ужасных политических экспериментов. Я надеюсь, мы извлечём некоторые уроки из нашего знания предыдущего опыта. Нам нужно быть крайне осмотрительными.