Вячеслав Никонов: Республиканцы: от Никсона к Рейгану

Отличительной чертой "нового республиканизма" стало сочетание признания активной роли государства в решении общественных проблем со стремлением мобилизовать возможности рыночных механизмов. Поэтому республиканцы отдавали предпочтение тем формам государственного регулирования, которые способствовали бы развитию частного предпринимательства, а никак не его ограничению.

Другим краеугольным камнем их философии была и остается тенденция к переносу центра тяжести в принятии внутриполитических решений с федерального уровня (из Вашингтона) на уровень штатов и местных органов власти. Казалось бы, что плохого в провозглашаемом республиканцами тезисе о необходимости решать проблемы "на местах", там, где политики "ближе к народу" и "лучше знают" суть этих проблем и пути их преодоления?! На самом деле подобные рассуждения в условиях американской действительности — отравленный политический плод. Что значило предоставление полномочий на решение вопроса о гражданских правах негров расистским властям южных штатов? — Только увековечение бесчеловечной системы сегрегации цветного населения страны. К чему могла привести и действительно приводила передача программ помощи беднейшей части населения администрациям штатов? — Исключительно к сокращению этих программ, хотя бы потому, что штаты просто не обладают достаточной налоговой базой для их финансирования. Кроме того, в отдельных штатах политический микроклимат часто оказывается более консервативным, чем на федеральном уровне, и деньги, предназначенные для помощи малоимущим, уплывают, скажем, на дополнительные льготы бизнесу или строительство роскошных административных зданий. За трогательной заботой всех современных американских консерваторов о "правах штатов" всегда скрывается их откровенное нежелание использовать государственное вмешательство для исправления пороков капиталистической системы.

Из всего этого органически вытекает третья особенность республиканской идеологии — стремление максимально сузить сферу социальной ответственности правительства. Республиканская партия, давно фактически списав обездоленных американцев со счетов в своей избирательной стратегии и выражая взгляды наиболее реакционной части буржуазии, неизменно призывает нуждающихся "полагаться на собственные силы" в этом никогда не существовавшем "обществе равных возможностей" и принимает де-факто лишь те социальные программы (чаще всего проведенные под влиянием нарастания классовой борьбы и по инициативе демократов), отмена или сокращение которых могут оказаться политически самоубийственными для буржуазного строя. Не ограничиваясь уменьшением объема государственной помощи нуждающимся, республиканцы в большей степени, чем их партнеры по двухпартийной комбинации, склонны были прибегать к репрессивным действиям против участников движений протеста, обрушивать карающую десницу американского "правосудия" на прогрессивные силы, инакомыслящих, на всех заподозренных в недостаточной лояльности к социально-политическим институтам США. Не случайно разгул крайней реакции и шовинизма, получивший по имени сенатора-республиканца из Висконсина Джо Маккарти (ему принадлежала основная роль в кампании антикоммунистической истерии первой половины 50-х годов) название "маккартизм", "обычно ассоциируется с деятельностью республиканской партии, партии крупного бизнеса" 8. Маккартизм использовался для удушения свобод рядовых американцев, подавления прогрессивных общественных течений и профсоюзов, радикальной интеллигенции, для борьбы с либеральными реформами.

И закономерно, что именно в республиканской партии видела и видит главного выразителя своих интересов крупная американская буржуазия. "Неизменный курс республиканской партии на уменьшение государственного контроля над сферой частного предпринимательства, сокращение социальной помощи бедным и увеличение налоговых льгот и других видов правительственного содействия бизнесу, тяготение партии к репрессивным методам в отношении антимонополистического движения, ее открыто антипрофсоюзная политика — все это вызывает симпатии большинства американских предпринимателей к республиканцам" 9, — подчеркивает советский историк Н. А. Сахаров.

Признательность монополистического капитала снискала и внешнеполитическая деятельность партии, последовательно отстаивавшей планы американского мирового господства, сыгравшей ведущую роль в развязывании в послевоенные годы печально известной "холодной войны". Конечно, ни республиканской, ни демократической партии не принадлежит исключительное авторство на "холодную войну". Она возникла на двухпартийной основе, партии относительно синхронно пришли к признанию необходимости добиваться установления международного порядка, в котором Соединенным Штатам должна принадлежать ведущая роль. Оформление послевоенных внешнеполитических доктрин выпало на долю администрации демократа Г. Трумэна. Но и республиканская партия отнюдь не довольствовалась позицией стороннего наблюдателя.