Андрей Пионтковский - Обнуление. Кто управляет Путиным

«Парадокс Нарвы» — способность Путина одним шагом поставить весь Запад перед немыслимым выбором: унизительная капитуляция и уход из мировой истории или ядерная война с человеком, находящимся в другой реальности — обсуждался и обсуждается в последние месяцы во многих мировых мозговых центрах. Я принимал участие в некоторых из этих дискуссий. Могу сказать, что у Запада нет пока его адекватного решения.

Между тем, Кремль торопится закрепить свои далеко идущие ядерные планы в новой военной доктрине РФ, придав им тем самым определенную респектабельность и легитимность. Ревизии подвергается фундаментальное положение действующей доктрины об условиях применения РФ ядерного оружия:

«Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства».

Итак, еще раз, по буквам — Россия первой применит ядерное оружие только в случае, когда внешней агрессией под угрозу будет поставлено само её существование как государства.

Чем же эта, на наш взгляд, адекватная и взвешенная формулировка ядерного сдерживания не устраивает тов. Патрушева, ведущего свою семидесятилетнюю войну с англосаксонским миром? Об этом он поведал 14 октября в своем интервью газете «Известия»:

«Скорректированы условия использования ядерного оружия при отражении агрессии с применением обычных средств поражения не только в крупномасштабной, но и в региональной и даже в локальной войне».

Как выдает темперамент автора это неравнодушное словечко даже. Даже в локальной войне, даже в гипотетическом конфликте вокруг Нарвы или любом другом, возникшем в процессе реализации концепции «Русского мира», новому дворянину хочется применить ядерное оружие или, по крайней мере, угрожать его применением.

Неужели какие-то клочки мифологического «Русского мира» вдруг стали так внезапно необходимы государству российскому, что оно жить без них не может, ничем другим заниматься не способно и ради обладания ими готово поставить весь мир на грань ядерной катастрофы, как в 1962-ом году?!

Нет, конечно. Путина и его верного Патрушева совершенно не интересует Нарва с её русскими жителями сама по себе, также как и Крым, и Луганск, и Донецк. Речь идет о гораздо более серьезной для них вещи — о пожизненной власти Путина и вечной власти корпорации спецслужб. Он ведь не может честно сказать своим подданным — я здесь в Кремле навсегда, чтобы абрамовичи, ковальчуки, роттенберги продолжали вас обворовывать. Он должен им (и себе!) говорить — я остаюсь в Кремле навсегда как мессия русского народа, как духовный вождь Русского мира, как полководец 4-ой мировой войны с англосаксонским миром. Вам, русским, на миру и смерть не страшна! Освященный Патриархом Кириллом ядерный меч принесет нам победу, а все, кто со мной не согласны, национал-предатели.

Он произнес в марте абсолютно гитлеровскую судетскую (крымскую) речь. Кремлевский пропагандон Мигранян даже неуклюже пытался тогда защитить его, назвав хорошим Гитлером. Но он не Гитлер. Он им прикидывается, так же как в начале нулевых он иногда притворялся другим австрийцем — фон Хайеком. Даже бюстик его поставил в кабинете.

Настоящие идейные гитлеровцы, истинные арийцы Дугин, Проханов, Холмогоров, Прилепин, составляют в России маргинальное меньшинство. Они не слезают сегодня с телевизионных экранов, но ни разу не смогли собрать на свои сборища больше нескольких тысяч человек.

Марши антифашистских «хомячков» в Москве в марте и сентябре были намного убедительней. Путин украл у отечественных гитлеровцев идеологию Русского рейха и профилактически сжег в топке украинской Вандеи сотни их наиболее активных сторонников с их же помощью. Для него эта идеология носит прикладной характер как инструмент удержания личной власти. Однако она не становится от этого менее опасной. Логика тотального противостояния «Русского мира» с Западом неудержимо ведет к условной «Нарве», как бы она ни называлась.

Шанс унизить и растоптать Запад одним столкновением воль, показав его растерянность, нерешительность и беспомощность, несмотря на всё его колоссальное экономическое и военное превосходство, настолько притягателен и сулит такие головокружительные геополитические дивиденды, что вряд ли недофюрер недоимперии сможет избежать искушения.