Мюррей Ротбард - Власть и рынок - государство и экономика

В ответ на наше сравнение различного влияния, которое оказывают на благосостояние свободный рынок и государство, могут возразить, что, когда наличие защитных агентств удерживает агрессора от посягательства на чужую собственность, владелец собственности получает выигрыш за счет потери полезности потенциальным агрессором. Поскольку на свободном рынке соблюдение прав собственности обеспечивают частные защитные структуры, разве нельзя сказать, что свободный рынок так же , как государственное вмешательство, предполагает выигрыш за счет других (даже если эти другие являются агрессорами)?

Прежде всего отметим, что свободный рынок — это общество, в котором все обмены совершаются добровольно. Представим себе мир, в котором никто не нарушает личных и имущественных прав других. Тогда понятно, что на свободном рынке достигается максимальная полезность для всех участников. Защитные агентства оказываются нужны только для защиты от нападения на свободный рынок. И именно агрессор, а не существование защитного агентства причиняет ущерб окружающим. Защитное агентство, существующее в отсутствие агрессора, будет представлять собой просто добровольные меры страхования от возможного нападения. Существование защитного агентства не нарушает принцип максимизации полезности и совпадает с принципом взаимной выгоды всех участников. Конфликт возникает только вместе с агрессором. Агрессор совершает нападение, скажем, на Смита, причиняя ему ущерб. На помощь Смиту приходит защитное агентство, разумеется причиняя ущерб полезности агрессора. Но ведь оно это делает только для того, чтобы воспрепятствовать нанесению ущерба Смиту. Оно помогает максимизировать полезность для всех, не участвующих в преступной деятельности. Принцип конфликта и потеря полезности возникли не в результате существования защитного агентства, а только в силу существования агрессора. Поэтому остается верным то, что на свободном рынке каждому обеспечивается максимизация полезности, а конфликт и эксплуатация человека человеком существуют в той мере, в какой в обществе присутствует агрессивное [invasive] вмешательство.

Еще одно возражение заключается в том, что свободный рынок на деле не обеспечивает роста полезности для всех, потому что некоторые люди могут быть в такой степени поражены завистью к успеху других, что у них полезность уменьшается. Но дело в том, что мы не можем иметь дело с гипотетической полезностью, оторванной от конкретных действий. В рамках праксиологического анализа мы можем заниматься только полезностями, которые можно дедуцировать из конкретного поведения людей [27] В другом месте мы назвали эту концепцию «продемонстрированным предпочтением», проследили ее историю и дали критику соперничающих концепций (см.: Rothbard M. N. Toward a Reconstruction of Utility and Welfare Economics // Sennholz M. , ed. On Freedom and Free Enterprise. Princeton, N. J.: D. Van Nostrand, 1956. P. 224 ff.). . «Зависть», не нашедшая воплощения в действии, с точки зрения праксиологии становится чистой фантазией. Здесь мы можем знать лишь то, что этот человек был участником свободного рынка и благодаря этому получил соответствующую выгоду. О его переживаниях в связи с обменами других мы можем узнать, только если он совершит акт агрессии. Даже если он опубликует памфлет, осуждающий эти обмены, для нас это не будет железным доказательством того, что это не шутка или намеренная ложь.

Мы убедились, что на свободном рынке люди максимизируют ожидаемую ( ex ante ) полезность и что агрессор получает выигрыш в полезности за счет потери полезности его жертвами. Но что можно сказать о реализованной ( ex post ) полезности? Принимая решения, люди рассчитывают на выгоду, но действительно ли они получают ожидаемую выгоду? Остальная часть этой книги посвящена анализу того, что можно назвать «косвенными» последствиями работы рынка или вторжения в функционирование рынка (в дополнение к проведенному выше анализу прямых последствий). Мы рассмотрим цепочки причинно — следственных связей, которые недоступны непосредственному восприятию и могут быть выявлены только в ходе аналитического исследования.

На пути от замысла (ex ante) к реализации (ex post) всегда случаются ошибки, но свободный рынок устроен так, что ошибки сводятся к минимуму. Прежде всего, существует очень быстрый и безошибочный тест, показывающий, удается ли предпринимателю или получателю дохода удовлетворить желания потребителя. В случае предпринимателя, который несет основное бремя адаптации экономики при изменении желаний потребителей, этот тест действует быстро и безошибочно — прибыль или убытки. Большая прибыль говорит о том, что он на верном пути, убытки свидетельствуют о неверном выборе направления. Таким образом, прибыли и убытки подстегивают процесс подстройки к изменениям потребительского спроса. Одновременно они выполняют функцию перемещения денег из рук неудачливых предпринимателей в руки успешных. Тот факт, что успешные предприниматели процветают и увеличивают капитал, а бездарные удаляются с рынка, обеспечивает гладкость приспособления рынка к меняющимся условиям. Сходным образом, хотя и в меньшей степени, земля и труд в соответствии с желаниями их собственников перемещаются туда, где они получают более высокий доход и более производительные факторы получают более высокое вознаграждение.