Ирина Чикалова - Партии, профессиональные союзы, женские организации Франции, Германии, Великобритании (1815–1914)

Значение избирательного закона 1832 г. нельзя оценивать только исходя из факта расширения электората. Оно значительно шире: в обществе сложилось осознание необходимости дальнейших перемен и понимание возможности их достижения эволюционным путем. Дух реформы 1832 г. ощущается в последующих конституционных нововведениях. Принятый в 1835 г. закон о муниципалитетах в городах упразднил привилегии гильдий и аристократии, создал муниципальные советы и, предоставив право голоса всем налогоплательщикам, заложил основы городского самоуправления на буржуазных основах. Был трансформирован имущественный ценз для депутатов Палаты общин. При королеве Анне был установлен порядок, согласно которому депутатами Палаты общин могли быть владельцы земельной собственности с доходом в 600 ф. ст. в графствах и в 300 ф. ст. в городах. В 1838 г. наряду с земельной признали и движимую собственность. В 1858 г. имущественный ценз был отменен полностью.

Чартизм.В начале 30-х годов XIX в. в Англии сложилась ситуация широкого общественного недовольства. Парламентская реформа 1832 г. вопреки надеждам народных масс расширила круг избирателей только за счет крупной и средней городской и сельской буржуазии. Закон о бедных 1834 г. изъял у местных приходов право выдавать пособия и передал их государственным органам на содержание работных домов [13]. В них помещали всех, признанных пауперами, независимо от того, была ли нужда вызвана временной безработицей, болезнью или преклонным возрастом. Поскольку закон исходил из предпосылки, что бедность порождается «мошенничеством, ленью и расточительностью», содержание в работном доме рассматривалось как наказание. Условия жизни здесь были сродни тюремным: грубо приготовленной пищи недоставало, детей отделяли от родителей, супружеские пары разъединяли, без письменного разрешения не допускались свидания даже с родственниками, всех трудоспособных обязывали работать. Новую систему, несмотря на массовое сопротивление, ввели по всей стране. Она вызывала ужас и чувство безнадежной обреченности.

Разочарование биллем о реформе, возмущение законом о бедных, отказ тред-юнионам в статусе юридического лица – все это подводило рабочих к пониманию необходимости всеобщего избирательного права. Справедливое представительство в органах государственной власти казалось решающей предпосылкой социальных преобразований, которые позволили бы рабочим, по выражению одного участника движения, «иметь добрый кусок мяса, сливовый пудинг и кружку крепкого пива» [852, с. 190].

В июне 1836 г. группа квалифицированных ремесленников по инициативе Уильяма Ловетта образовала Лондонскую ассоциацию рабочих [1010]. В 1838 г. она сформулировала и опубликовала в форме петиции программу, включавшую 6 пунктов политического характера: всеобщее избирательное право для взрослого мужского населения; равные избирательные округа; ежегодное переизбрание членов парламента; оплата членов парламента; тайное голосование; отмена имущественного ценза на выборах в парламент [163; 747; 1039]. Эти требования встретили поддержку 150 массовых организаций, в том числе Большого северного союза , руководителем которого был Фергюс О’Коннор. Так началось движение, ставшее известным как чартизм.

Оно быстро стало массовым и, как следствие этого, неоднородным. Для одних главное в нем состояло в завоевании избирательного права как средства политического и социального освобождения, для других – в ликвидации работных домов, установлении 10-часового рабочего дня и гарантированной «справедливой платы», для третьих – в возвращении к утраченному обществу мелких производителей и квалифицированных ремесленников. Участников разделяли взгляды и на методы борьбы. Постепенно в движении сформировались два течения. В первом из них («физической силы») одни лидеры, как Джулиан Гарни, признавали вооруженное восстание в качестве необходимого условия осуществления требований хартии; другие, в их числе О’Коннор и Джеймс О’Брайен, считали революционную борьбу крайним средством. Сторонники второго течения («моральной силы») во главе с Ловеттом настаивали на преобразованиях путем законодательных изменений.

При всех различиях во взглядах на способы достижения цели основой выступлений чартистов являлось стремление заставить враждебно настроенный и упорно сопротивлявшийся парламент принять шесть пунктов Хартии . Широкое обсуждение петиции, с которой вожди чартизма намеревались обратиться в парламент, развернулось с августа 1838 г. В Глазго на митинге присутствовало 150 тыс. человек, в Бирмингеме – 200 тыс., в Манчестере – четверть миллиона. Всего петиция собрала более 1,2 млн подписей.