Руслан Хасбулатов - Как развалили СССР. Крушение Сверхдержавы

По мнению выступавших на встрече членов российского правительства, продолжает «Монд», тактика действий их противников заключается в том, чтобы 1 декабря 1992 года созвать съезд народных депутатов, который положит конец деятельности нынешнего правительства и остановит процесс реформ; параллельно «будут предприняты маневры, направленные на то, чтобы парализовать деятельность президента», в частности, будет сделана попытка добиться признания Конституционным судом незаконности его указов, связанных с реализацией программы реформ. В этих условиях, отмечает газета, соратники президента намерены добиться отсрочки «чрезвычайно опасного съезда» до будущей весны, рассчитывая за этот период изменить в свою пользу соотношение сил и настроений в обществе.

Французская «Эко» также не удержалась от клеветнических изложений – она отметила, что съезд «известен своим враждебным отношением к политике реформ, и поэтому российский президент имеет все основания опасаться, что депутаты попытаются сместить правительство и лишить главу государства представленных ему год назад дополнительных полномочий». Кроме того, Конфедерация независимых профсоюзов – одна из ведущих организаций российских рабочих – намерена провести в субботу «день действий», и, если эта акция приобретет достаточно широкий размах, это также может поколебать позиции исполнительной власти. Но, по мнению газеты, наибольшее беспокойство в окружении президента вызывает то, что Б. Ельцин, видимо, пытается сблизиться с «Гражданским союзом», известным своим сдержанным отношением к политике реформ. В этом случае, считает «Эко», ряд наиболее активных сторонников реформ могут быть вынуждены выйти из состава правительства.

Меня буквально поражал низкий уровень анализа со стороны влиятельных органов иностранных СМИ социально-экономической и политической ситуации в России, их догматизм и шаблонный подход. Это было объяснимо, когда речь шла о «полторанинских СМИ», но эти – Times, Le Monde, «Эко» и другие известные зарубежные газеты? – зачем им все эти «дешевки» и «штампы»? Уму непостижимо! Однако все объяснялось довольно просто – Ельцин и правительство стали «клиентами Запада», полностью управлялись и подчинились его интересам.

Интерес к российским преобразованиям осуществлялся главным институтом России – Верховным Советом; был высок со времени первых демократических выборов в российский парламент в 1989–1990 годах. Тогда его возглавил Борис Ельцин. (Я был его первым заместителем до 12 июня 1991 г., когда он был избран президентом.) Тогда, напомню, немедленно начались сильнейшие противоречия между Ельциным и Горбачевым и в целом между союзным и российским руководством. Уже одно это весьма интересовало не только иностранных корреспондентов, но и политиков ведущих стран мира, дипломатов, в том числе из США и Западной Европы, Китая, Японии и других стран.

Было много серьезных деловых организаций и отдельных представителей мирового бизнеса – они хотели прежде всего уяснить для себя, насколько мы, новые лидеры России, являемся серьезными государственными деятелями, способными повести страну по пути реального развития. Только в этом случае, считали они, и это было естественно, возможно иметь с Россией серьезные деловые связи. Но было и много иных, представлявшихся как «серьезные бизнесмены», на самом деле – авантюристы, которых приводили, в частности, ко мне, чаще всего наши депутаты, с просьбами «подписать» какие-то «бумаги», суля огромные выгоды от неких сделок с некими организациями. Я довольно быстро научился их распознавать.

Вскоре после подавления путча (в августе 1991 г.) к нам прибыл экс-президент Роналд Рейган в сопровождении внушительной группы его сотрудников и дипломатов. Я и Ельцин встречали его в нашем Белом доме на ступенях. Затем перешли в кабинет. Он вначале что-то оживленно выспрашивал у Ельцина, но вскоре умолк. Сидевшая рядом со мной американка шепнула мне: «Скажите Ельцину, чтобы не затягивал разговор, Рейган быстро устает, он не может выдержать беседу более 25–30 минут». Я подозвал министра Козырева и передал ему эту информацию, он тут же передал Ельцину. Уходя, Рейган, уже в дверях, обращаясь к Ельцину, сказал: «Мы с вами должны спасти этот мир!» Мне было немного смешно, но я удержался от улыбки. Рейган был уже серьезно болен, об этом я уже знал из американской прессы, начальная стадия болезни Альцгеймера (потеря памяти).