Коллектив авторов - Пограничники Беларуси. Июнь 1941 – август 1944

И вдруг из развалин офицерского домика, прямо навстречу мне, – говорит Анна Кондратьевна, – бежит через двор Витя, двухлетний сынишка Иллариона Григорьевича. Я бросилась навстречу к нему, взяла мальчика на руки… И все, кто был со мной, встали на колени и со слезами просили разрешения у фашистов забрать семью Тихоновых к себе на квартиру, на поруки. К вечеру нам удалось пробраться в развалины домика. На полу, вся в крови, с перебитыми ногами, лежала Галина Алексеевна, жена начальника заставы. Рядом с ней, под койкой, барахтался трехнедельный ребенок – дочка Валентина.

Уже ночью привезла я несчастных к себе в дом. Отходила детей. А вот Галину Алексеевну пришлось отправить в соседнее село. Иван Дмитриевич ее отвозил, да и в тюрьму к фашистам за это попал. Семь месяцев Галина Алексеевна пролежала в больнице, две операции перенесла. Возвратилась она к нам, но не надолго. Немцы вскоре забрали ее. Два года она томилась в лагерях. И все-таки вернулась живая. Советская Армия нас освободила. Знали бы вы, сколько мы пережили! Сколько сил и здоровья вложили в сохранение детей офицера».

И Анна Кондратьевна плачет. Не может иначе говорить мать, видевшая горе войны. Иван Дмитриевич Плетнюк выручает супругу…

«Мы знали, – рассказывает он, – что пограничники живы. Они там, за селом, еще двое суток сражались. Но кто возглавлял оборону, кто мужественно и стойко сражался с врагом до последнего вздоха – не знали.

И вдруг на шестые сутки после начала войны, 28 июня 1941 г. в полночь к нам постучались. Я открыл хату… Это был Илларион Григорьевич Тихонов. Сколько радости… Расцеловались мы с ним… Он посмотрел детей. Поведали ему о судьбе Галины Алексеевны. А он мне и говорит: «А я ведь был на заставе. Все подвалы и развалины обшарил, а семьи не нашел… Спасибо, от всего сердца спасибо, Иван Дмитриевич». И силы изменили ему. Он обмяк, повалился на пол и заснул.

Утром прибыли немцы. Предал кто-то Иллариона Григорьевича. Схватили его и отправили в лагерь, в Забужье…

В октябре через нашу деревню бежали из плена Мишустин Сергей Иванович, политрук Самарин Николай Васильевич и много других воинов частей Советской Армии. Я видел Самарина здесь, в моей хате. Переодели его. И пошел он к своим, на Восток.

Уходя от нас, на прощанье сказал: «Ждите Иллариона Григорьевича. Он завтра должен бежать. В одном лагере были…». Долго, очень долго мы ждали его… Но так и не дождались. Погиб он при побеге из концлагеря. В этом мы не сомневались.

И дочка его, Валентина, выросла у нас. Вот посмотрите, она идет в хату! И брат ее, Виктор, заканчивает текстильный техникум. Живет сейчас с матерью в Харьковской области».

Не ранее 1960 г.

Лейтенант Кижеватов Андрей Митрофанович был начальником 9-й заставы 3-й погранкомендатуры Брестского Краснознаменного пограничного отряда.

9-я застава и 3-я комендатура располагались в одном здании, у Тереспольских ворот цитадели Брестской крепости. В первые же часы Великой Отечественной войны пограничники показали образцы мужества и геройства…

Пограничниками в центре крепости руководил мужественный, отлично знающий военное дело, Андрей Митрофанович Кижеватов.

Подтянутый, волевой, требовательный и внимательный командир. Даже в самые трудные минуты обороны его приказания выполнялись беспрекословно.

Когда здание 9-й заставы и 3-й комендатуры было разрушено, лейтенант Кижеватов вместе с оставшимися в живых пограничниками перебрался в подвалы 333-го стрелкового полка. Там уже была организована оборона. Кижеватов тотчас связался с командирами и стал одним из руководителей на этом участке. Участок у Тереспольских ворот стал местом стойкой обороны, причинявшим огромные неприятности гитлеровским захватчикам.

В боевом донесении 45-й немецкой пехотной дивизии «О взятии Брест – Литовской крепости», захваченном в районе дер. Высокое (52 км северо-западнее г. Ливны) 23 июня 1942 г. во время разгрома 45-й пехотной дивизии, сказано: «Чтобы уничтожить фланкирование из дома комсостава (так немцы называли это здание) центрального острова на северный остров, которое действовало очень неприятно, туда был послан 81-й саперный батальон с поручением: подрывной партией очистить этот дом и другие части. С крыши дома взрывчатые вещества были спущены к окнам, а фитили были зажжены; были слышны стоны раненых русских от взрыва, но они продолжали стрелять»…